— Ну, так вы согласны выйти за него?
— Конечно. Отчего же нет? — говорит она. — Сердце мое к нему лежит.
Волков смотрит на притихшего Рене. «Сердце лежит? К нему? К бедному, плешивому старику которому скоро пятьдесят, человеку с перекошенным лицом и домом из орешника и глины? Да, этих женщин не поймешь, а ведь она сама еще ничего, высокая, не тощая, ладно сложенная».
Видя сомнения брата, и расстроенное лицо ротмистра, госпожа Тереза заговорила быстро:
— Брат мой, другого себе жениха я не ищу, мне этот мил, и девочек моих он, говорит, что любит. И они его полюбили.
— И девочки его полюбили? — удивляется кавалер. — Когда же вы все это успели?
Сестра и Рене молчат, словно виноватые.
— Зачем же вы счастью сестры своей препятствуете? — вдруг заговорила госпожа Эшбахт, что молчала все время до этого, — может господин ротмистр мил сердцу ее.
Волков смотрит на нее.
— Мил мне ротмистр, мил, — кивает сестра.
— Ну, хорошо, — с видимой неохотой соглашается кавалер, — раз вы себе другого счастья не видите, то конечно. Ротмистр, берите мою сестру замуж.
— Ах, кавалер, ах… — Рене вскакивает, стоит за столом, чуть ли не слезы в глазах, шляпу к груди прижимает, — вы кавалер… Нашли себе самого верного товарища.
Сестра тоже прослезилась, кинулась к нему, схватила руку брата, стала целовать.
— Ну, будет вам, будет, — говорит он, — давайте, чтоли, вина выпьем. Мария принеси нам вина.
Глава 43
Госпожа Ланге вернулась только через день. Была она в новом платье, новом интересном головном уборе, по которому и не поймешь замужем она или нет. Была она на первый взгляд довольна, и когда смогла, сказал кавалеру:
— Письму госпожи рад был, ответ написал ей, хотела вам ответ тот дать, но Элеонора у меня его забрала, когда я еще из кареты не вышла. А на словах я его спросила: «Не побоится ли он приехать к Элеоноре, если вы отъедете». Он сказал: «Приедет сразу, как она позовет». Говорит: «Пусть только весточку даст».
— Что ж, прекрасно, — сказал Волков тоном, не сулящим господину Шаумбургу ничего прекрасного. — Вы молодец, Бригитт, свое дело вы делаете хорошо. Я награжу вас, как все закончится.
Красавица покосилась на него с опаской, уж больно страшно он говорил эти слова, и чуть подумав, она добавила:
— У супруги вашей женские дни прошли.