– Ты про что, Анна Павловна?
– Ну как же, – закручинившаяся было матушка-боярыня всплеснула руками. – Сколь живу в Ратном, столько и слышу, что первейшая обязанность воев – своих десятников и сотника в бою беречь пуще всего. А тут? Ни один – ты слышишь, ни один! – наставник обратно целым не вернулся! Для чего вы их самострельному бою учите? Для чего они тут целыми днями кнутами размахивали? Мух гонять? От девок отбиваться?
У сидящих за столом отроков потихоньку начинали багроветь у кого щеки, у кого уши, но вставить слово в разговор старших не посмел ни один: к ним не обращались.
– Вот и получается, что учить-то вы их учили, старательно; они те умения перенимали тоже старательно… А вот как до дела дошло – и куда все умения делись? Хоть один вспомнил, что делать надобно? – Анна опять не смогла сдержать своего возмущения. – Вот и дождались: наставник Анисим там лег, наставнику Глебу лицо изуродовало… Ведь оба за них, за соколов наших, подставились, на себя те удары приняли! А наставника Алексея почему выстрелами не прикрыли? Э-эх! – она досадливо махнула рукой. – А ты говоришь, соколы…
Боярыня немного помолчала, не поднимая глаз на сидящих мальчишек. Потом встрепенулась, как будто вспомнила что-то важное, и опять обратилась к наставнику.
– Ладно, Тит, ты можешь сказать, то дела ратные, и мне в них встревать невместно. Но ведь у меня и еще докука есть, самая что ни на есть материнская. И как я теперь с ней справляться стану, ума не приложу.
– Что за докука, матушка-боярыня? – насторожился Тит. – Кто это тебя так озаботил?
– Ну как же! – боярыня от удивления подалась вперед, к собеседнику. – Сам знаешь, через год-два мне детушек женить надо. Бабы ратнинские, у кого девки на выданье, ко мне уже с расспросами подкатываются. Вынь да положь им самых лучших женихов. И я их понимаю: какая же мать согласится отдать дочь за негодящего воина? Только вот что мне им теперь говорить-то? Обману кого ненароком – с меня спрос.
Наставник крякнул, ухватился сначала за бороду, подергал – не помогло, полез в затылок. Такого поворота разговора он явно не ожидал.
– Вот и я голову тоже ломаю, – донельзя расстроенная боярыня наконец-то обратила внимание на ошарашенных парней. – Вы уж не подводите меня, мальчики мои. Пока еще время есть, постарайтесь, а? – голос ее дрогнул, она неловко выбралась из-за стола, опустив лицо как можно ниже, и поспешно вышла из трапезной.
Глава 2
О том, как встречали возвратившихся из похода воинов, Андрею и Арине в подробностях рассказали ребятишки в самый первый раз, когда их пустили навестить раненого. Юлька предупредила, что надо погодить несколько дней с разговорами, хотя сестренки вместе с Елькой и Дудариком, конечно, все равно каждый вечер прибегали из крепости.
Мальчишка чувствовал себя ответственным за малышню, хоть и сам их ненамного перерос, но ведь он-то уже в настоящий поход сходил! Поплатился за это, разумеется, хорошей поркой и отсидкой в порубе, и поминать лишний раз при взрослых вслух не рискнул бы, но чувствовалось – не жалеет ведь, поганец, ни о чем! И, пожалуй, не отказался бы и еще раз свой «подвиг» повторить.
К тому же, раз ему боярыня доверила присматривать за девчонками, то он старался держаться солидно, как взрослый. Ну, и сам не меньше них рвался к дядьке Андрею. И дудочку свою приносил; Арина хорошо научилась понимать, что мальчишка на ней «говорит». Теперь она им пригодилась, хотя Андрей свистеть в ответ не мог: и в доме не положено, и сил еще не хватало, так что его ответы уже Арине приходилось угадывать и передавать Дударику. Так и говорили иной раз все вместе, кто как умеет.
Андрей прихода ребятишек ждал и, как приближался вечер, начинал прислушиваться. У него заметно светлело лицо, когда с улицы слышались голоса детей, а потом по ступенькам крыльца раздавался дробный перестук ног. У Аринки сердце заходилось, когда в такие моменты смотрела на него – так хотелось когда-нибудь родить ему сына или дочку!
Фенька со Стешкой и до того к дядьке Андрею липли при каждом удобном случае, а теперь и вовсе не отходили. И вроде как тоже его понимали; да им и понимать не очень-то требовалось: просто о чем-то щебетали, загадки ему загадывали, а потом сами же за него и отвечали, только спрашивали, так ли? Андрей на все согласно глазами показывал – да, правильно, наслаждаясь тем, что они вот здесь, рядом, чирикали. Это ему помогало не хуже отваров.
Арина, конечно, знала, что первая полусотня в крепость вернулась: и Михайла забегал в первый же день, и домашние рассказывали, да и девчонки тогда же похвастались, что тоже встречали воинов вместе со старшими, но поначалу ей было не до того, а Андрею тем более. А вот когда он немного окреп, и Юлька позволила пустить к нему ребятишек, то Арина уже нарочно принялась их расспрашивать. И Андрей сразу подобрался и подался вперед, хотя слабость его пока не отпускала. Сестренки первыми восторженно затрещали, перебивая друг друга, но Арина притянула их за плечи к себе и обратилась к Дударику:
– Ну-ка, давай для начала ты наставнику доложи. А мы послушаем, – и подмигнула надувшимся было малявкам. – Нам-то с вами в мужские разговоры лезть невместно. Пусть сперва будущий воин по делу доложит, а потом вы добавите, что сами заметили. Я ведь там не была, и мне тоже все интересно, – и опустилась вместе с ними на лавку.