— Я же просил расслабиться, — строго сказал он и зафиксировал мои бёдра волосатым предплечьем.
Боль от моих дёрганий была нестерпимая, и я вымученно застонала. Почувствовала, как игла входит в бедро и замерла на время.
— Вот умница.
Кажется, по моей попе проехался язык. Ситуация стала совсем невыносимой. Гнетущая, удушливая. Вот не хватало мне, после приключений с долгом Марата, загреметь к маньяку в лапы.
Удручённо заплакала.
Меня укрыли одеялом и чуть приподняли с подушки.
— Выпей, — к губам приложили бутылочку с водой.
Я сделала большой глоток. Вода оказалась какой-то живительной. Попала волной внутрь, и организм вроде ожил. А потом и ноющая боль притупилась. Получилось расслабиться. Голова безвольно скатилась с подушки, и я медленно погружалась в сон.
— Инна, надо сесть, — сказал уже знакомый голос.
Сильные, очень крепкие руки потянули меня выше, и я слабо цеплялась за одеяло, потому что помнила, что нагая. Мужчина помог мне прикрыться. Уложил меня на подушки, полусидя.
Я разомкнула веки. Голова не кружилась, я не чувствовала боли. Передо мной сидел мужчина.
Действительно здоровый и взрослый. Наверно, около тридцати. От этого становилось не по себе. Волосы его были отросшие тёмные, борода короткая. Правильные черты лица с высокими скулами. И глаза тёмно-карие с огоньком, такие пронзительные, что я боялась дышать, пока они меня сканировали.
— Привет, — он улыбнулся очень красивой белозубой улыбкой и поднял повыше зелёную тарелку, чтобы я увидела её. — Паша Андреевич, наш фельдшер велел кормить тебя кашей. — Будем есть.
Он не дождался от меня реакции, набрал ложку каши и приложил её к моим сомкнутым губам. Терпеливо ждал. А я вдохнула запах молочной овсянки и с голода различила аромат сливочного масла. Кашу я не ела со школы. Марат такую еду призирал, а я пыталась ему во всём угодить.
Теперь я обречена, вспоминать наши отношения всегда. Из тех немногих воспоминаний, что сохранились после кошмарной ночи, я помнила, что Марат мёртв и галлюцинация не давала покоя. Я видела какого-то оборотня. Хотя, уже не была уверена в этом.
— Меня зовут Давид, — он усилил нажим ложкой на мои губы и ещё шире улыбнулся. — Можно Дэвид, можно Дава. Я на охоту ходил, нашёл тебя на пустыре.
Я приоткрыла рот и туда тут же залетела ложка каши.
— Умница, — Давид набрал ещё ложку и продолжил. — Ты в бандитских разборках побывала. Не расстраивайся, я сказал, что ты моя невеста по переписке и попала в аварию, когда спешила на нашу первую встречу.
Он рассмеялся и попытался всунуть мне вторую ложку восхитительной каши. А я никак не могла принять решение по сложившейся ситуации. На маньяка он вполне походил, особенно его бородень маньячная. И здоровый, такими руками, как у него, кости ломать, а не больных лечить.
Но у меня никаких сил жить не осталось, поэтому пришлось плыть по течению.