— Из принципа! Бля, даже трети не выгребли. Едва ли процентов на двадцать поимели!

— Лишнее это, Валера. И вообще дурость и не нужный сейчас вызов — гораздо более сильному на данный момент противнику. Чего ты как пацан, в самом деле? Уйми гордыню. Кто бы это не оказался — у него весовая категория явно выше на порядок. Нет — уходим без карнавала. Согласен?

— А куда деваться-то? Сергеич — слышал? Уходите не ввязываясь. Домой.

— Вас понял, в боестолкновение не вступаю, отвожу группу в сторону базы… Правильное решение приняли, командиры, — после получения приказа, экс-майор позволяет себе отступить от субординации.

Вот так буднично легко и просто мы потеряли свои склады.

Ну а куда было деваться-то? Мы же уступаем дорогу несущемуся по рельсам паровозу — не потому что слишком уж вежливые?

А через пару часов приходит подспудно ожидаемый месседж. От Рул. Как и предполагалось.

«А ты оказывается умеешь быть благоразумным Горан. Надеюсь этот намек, очень сильно огорченной твоим безответственным поведением женщины, ты поймешь и оценишь правильно… Не сердись, милый. Если в дальнейшем будешь вести себя хорошо — когда-нибудь, мы возможно вернемся к теме возвращения вам части складов. Чмоки, союзник»

И всё. Очень долго раздумываю, что ответить. В итоге — не отвечаю. Мне нечего на это сказать.

А мне всегда думалось, что девушки любят хулиганов. Это я сейчас так грустно и не смешно шутить пытаюсь. Один день. Завтра энергии для трансформации портала накопится достаточно.

В воздухе над «замком» повисает незримое напряжение. Густое — хоть ножом режь. До народа, инфу о возникших более чем серьезных траблах, в полном обьеме никто не доводит, но похоже все и без того что-то чувствуют и понимают. Нервозность и тревога просматривается даже на лицах совсем уж сопливой малышни.

Проживаем этот долгий, тянущийся день занимая себя всем, чем только можно. Узким кругом готовим добро предназначенное для первоочередной переправки в новый мир.

Неторопливо, «под кофе с коньяком», совещаемся по поводу установки контакта с противостоящими Рул вояками, но все же не решаемся на это. Если нас хотя бы просто заметят там — это всё! Так что содружество с зелеными отменяется. По крайней мере в обозримом будущем. Да и не даст оно нам ничего — прав Хлыст.

Народ расходится. Только Долгий не спешит подниматься со своей табуретки. Смотрит на Амазонку так, что она резко вспомнив про какое-то неотложное и важное дело устремляется на выход, оставляя нас со старым наедине.

— Олюшка, дочечка — распорядись чтобы нам чайку принесли.

— Сейчас сделаю, Эрик Янович. Вам с шиповником, как обычно? — кивает девочка-самурай.

— Да, будь добра. У нас непростой и долгий разговор будет. О, каламбур. — подняв брови, по-детски искренне, удивляется произнесенному старый, — Долгий с долгим разговором. И еще попроси, чтобы нам никто не мешал, пожалуйста. Или поставь у дверей кого-нибудь, что ли. Остальное пока подождет.

Молча смотрю на него и жду. Яныч просто так ничего не делает. Он встает и пересаживается в более удобное для длинных разговоров кресло.

— Догадался уже о чем говорить стану? — Долгий пристально смотрит мне в глаза.

Спеша укрыться за дымовой завесой, лезу в карман за сигаретами. В последнее время позволяю себе делать это в комнате. Чего уж там — все равно тут как беженцы на транзитном вокзале сидим. Выдохнув первое обильное облако сизого дыма — обреченно киваю.