Где мы находимся — не знаем. В помещении — не на улице. Но не в жилом. Жильем даже остаточно не пахнет. Я бы все равно — даже через эту рыбью вонь почувствовала. Всё! Ехали недолго — со слов Сони. Минут сорок — полчаса… Ой, пришел похоже старший. Сейчас, подожди…

— Значит вот: они хотят три повозки. Две с продуктами и одну со спиртным. Восемь щитов — туда же. До конца обмена все наши бойцы остаются на крыше — и никто оттуда не уходит. С товаром для обмена пойдут… Погоди, он вышел. Похоже, с нашим Сереженькой проконсультироваться еще раз решил.

Ай, да Сергуня — ай, да сукин сын! Слышал ведь рассказ о том, при каких обстоятельствах мы с Амазонкой познакомились. Она сама и рассказывала. Очень эмоционально упоминая о том, как сильно напугалась тогда. На этом он и сыграть решил. Ну а что — тут и думать было нечего. Ежу понятно, что Ольга, еще остро помня о первом пережитом в новой жизни страхе, по-любому ломанется спасать людей попавших в схожую ситуацию. Тем более с детушками малыми. Нда! И зачем ему это? Со вчерашним Лысым в беретке, своим соседом бывшим — спелся, не иначе. А больше не с кем. Зуб даю! Как бишь его — Валера? Или Дима? Максим! Точно, Максим черноберетный! Хотя, когда бы они успели подобную операцию детально продумать и обсудить? Просто внезапно случай — удобней не бывает, сам подвернулся. Вот Сереженька и подсуетился. Решился на поступок. Понял, что дальше такого удобного шанса может и не случиться. Пошел ва-банк, скромняга застенчивый! Девок спеленал, на телегу сложил, да к своему лысоватому корешу и рванул. С богатым приданным! Лошадь с телегой, по-нынешним временам — дорогого стоят. Да еще и с потенциально ожидаемым после обмена, почти сказочным кушем! Ну а где лысый Че Гевара со своей бандой квартирует, он вчера всяко-разно своему прежнему соседу Серене сообщить не забыл. Сколь же у него там бойцов? Что вчера мне эта дичь хрипатая втирала?

— Соня с тобой рядом?

— Да. Уже даже не ноет, как поначалу. Только всхлипывает и скулит тихонько. С ней совсем плохо. В панике она. Испугалась очень! Но они нас не трогают пока. Все в пределах допустимого.

— Вот и хорошо. И не бойся! Они вас и не тронут. Скажи главному, что я все понял. Все что он хочет — ему будет. Сейчас погрузим. Но для этого: нескольким людям придется на время спуститься с крыши. Потом они туда вернутся. Иначе погрузка затянется надолго. В их же интересах не затягивать до темноты.

— Он говорит: пусть семеро спустятся. Этого хватит. Один запрягает, по двое на телегу нагружают. После окончания погрузки все семеро — сразу поднимаются обратно на крышу. Остаетесь ты, Данька и девочка новенькая — Маша.

— Скажи ему, что не самое оптимальное решение практически в одну каску, в компании девочки и мальца — сопровождать три груженых повозки. Целый капитал по нынешним временам.

— Он говорит, чтобы ты не волновался: с самого начала и до конца маршрута вас будут контролировать и подстрахуют в случае необходимости.

— Понял. Хорошо. Пусть будет так, как он хочет.

Ну, то что нас контролируют я и не сомневался. С биноклем наблюдатель сидит на крыше одной из крайних городских многоэтажек. А гонец — скороход или группа быстрого реагирования внизу во дворе. Это если у них внутри группы чата нет. Да откуда ему взяться? Кстати, какого уровня-то этот Макс вчера был? Вроде третьего? Но не уверен. Ох, ведь как чувствовал — правильно не захотел всей инфой делится с Сереженькой.

Значит: я, Данька и Маша. Что же — неглупо, неглупо. Остальные на крыше. Шаг влево, шаг вправо — считается побегом. Прыжки на месте — провокацией. Вполне годный план по-своему. Но только по старым временам — без учета новых реалий и появившихся возможностей. У некоторых.

Ну, Даньку и спрашивать не о чем. Он всегда на все согласный. За любой кипеш! Эх, и где мои семнадцать лет?!

А вот насчет новенькой Маши — вопрос открытый. Коротко обрисовываю субтильной беляночке сложившийся корявенький расклад.

— Поедешь? Или мне попробовать с ними этот момент переиграть? Сама решай.

— Поеду, — она твердо и решительно сверкает глазами и пирсингом в брови.

Виновато пожимая плечами, извиняющимся взглядом смотрю в глаза её парню Косте. Тот просто кивает и отводит глаза не давая прочитать своих эмоций. Да уж, прибились вчера ребятишки к солидной стае! Обрели защищенность и стабильность.

… - Оля, мы будем втроем, именно так, как он сказал. Я, Данька и Маша. Еще передай ему, чтобы внезапно не решил наделать глупостей. Сейчас прямо дословно передавай. Буду говорить медленно. Пока между нами вражды нет. Я лопухнулся — ты меня наказал. Это мне понятно и абсолютно нормально. Я на твоем месте поступил бы так же. Уважаю! Недооценил вчера. Сглупил. Все можно переиграть. В бизнесе и не такое прощается. Мне приходилось. Союзники будут нужны всем. И нам и вам. Никто не знает своего будущего. Сейчас ты банкуешь — и это нормально. Такова жизнь. Ничего личного в этом нет и я это понимаю. У меня к тебе тоже без ненужных эмоций. Главное что крови и глубокой обиды — между нами нет. Нет и повода для долгой вражды. Вот пусть так и остается. Я принимаю его условия и выполню все. Я приду — обсудим. Может и найдем еще какие точки соприкосновения.

— Он говорит, что это возможно. Он рад, что ты так правильно воспринимаешь все происходящее. Еще говорит, что за нашей базой наблюдают. И если не только за ворота, а просто из дома выйдет кто-то еще, кроме обозначенных, то может произойти недопонимание. За нашими соседями из коттеджного поселка, тоже секут — если они куда ломанутся, то вероятен тот же вариант.

Это легко просчитывалось и без пояснений. Посади на крышу крайних городских девятиэтажек наблюдателя с биноклем восьмикратником и от него ничего не скроешь: ни движение в нашем периметре, ни в окрестностях поселка, где квартирует стая Зимнего.