Ничего.

Затем дыхание.

Ритмичное дыхание.

Медленный прилив и отлив жизни.

Ее глаза были открыты. Они ни на что не реагировали. В окровавленном месиве ее рубашки Шон уловил ее тихое и неровное дыхание. Он прикусил палец, чтобы не разрыдаться, и встал, переступив через лежащего на полу мужчину. Он не стал трогать нож, воткнутый в половицу, а подобрал валявшийся на полу мобильник, тускло светившийся голубым.

Она лежала на спине, устремив невидящие глаза в потолок, в белой комнате, залитой жутковатым светом. Она была такой маленькой, что на большой кровати ее почти не было видно. Ее прекрасное лицо было обрамлено локонами светлых волос, а совершенный профиль портила только трубка, тянувшаяся от носа к капельнице. От живота шли проводки, по которым на монитор выводилась информация о работе сердца: слабая тонкая линия, которая изредка слегка подскакивала, показывая сердцебиение.

Шон, в белом халате, стоял, закрыв глаза и прижавшись лбом к оконному стеклу.

— Ты это забыл, а она может понадобиться, — сказал Андерсон дрогнувшим голосом, протягивая ему куртку.

— Есть новости?

— Пока нет, но не волнуйся — мы возьмем его. — Уверенности в голосе прибавилось.

— Вам лучше добраться до него раньше меня.

— Не волнуйся, с каждым часом улик становится все больше. Его отпечатки есть на фотографии в доме и на телефоне, его нож в крови. Нам остается только его найти. — Андерсон следил за тонкой линией на мониторе, такой тонкой, что она едва отделяла жизнь от смерти. Он с трудом сглотнул. — Как она?

Шон покачал головой, не доверяя голосу. Они помолчали, пока медсестра заканчивала какие-то приготовления.

— Она — в лучшей больнице. — Андерсон дождался, пока медсестра уйдет. — Наверное, сейчас не самое лучшее время и место, и потом ты можешь все отрицать. — Шон молчал. — Но у меня есть несколько вопросов…

Шон едва заметно отодвинулся, но Андерсон продолжал говорить:

— Предположим, девушка получает в наследство алмазы. Предположим, есть еще некто, считающий, что имеет на них право. Вы бы постарались это скрыть, правда? — Андерсон остановился, будто что-то обдумывая. — Но с алмазами не так все просто: если их продать, то такие деньги наверняка вызовут массу разных вопросов. Как же быть? Как бы ты поступил, Шон?

Шон не шевелился. Только поникшие от переживаний плечи слегка напряглись.

Не глядя на него, Андерсон попросил:

— Помоги мне с этим.

Наступила долгая тишина, и Шон наконец сказал: