Прошло уже два дня с тех пор, как «анархисты» не без приключений получили припасы. Этих припасов по прикидкам должно было хватить ещё на три-четыре дня, но дальше проблема вернётся. Родионов выходил на связь лишь раз в сутки ближе к полуночи, и каждый раз «анархисты» узнавали лишь о дальнейшем ухудшении обстановки.

Помимо того, что они не могли использовать для перемещения дороги, приходилось ещё и учитывать не такие уж редкие в этих местах деревни и их жителей, которые вынужденно или добровольно приняли сторону секты. Многие в отряде желчно высказывались на этот счёт, но Андрей украинцев не осуждал. Он уже видел, что такое секта в боевом отношении: как она теснит мощный альянс союзников, какими обладает средствами и вооружением, насколько дисциплинирована её армия. Украинцы точно не были глупы, они всего лишь оказались в достаточной мере дальновидны, чтобы понять, что Торговая гильдия не способна им помочь. Никак. И то, что Андрей наблюдал и слышал за последние недели, заставляло его сомневаться в том, что она способна помочь даже сама себе. Так что теперь, завидев засаженное какой-нибудь сельскохозяйственной культурой поле, «анархисты» разворачивались и бодро топали в обход.

Местность здесь была сложной. Помимо густых лесов она была испещрена оврагами, и взвод терял много времени, постоянно спускаясь по крутым склонам и карабкаясь на их противоположную сторону. Это отнимало не только время, но и уйму сил: людям, давно не знавшим нормального отдыха, приходилось тащить не только оставшееся тяжёлое вооружение и личное снаряжение, но ещё и раненых, и провиант. Впрочем, и тех, и других становилось всё меньше. Запасы еды сокращались по понятным причинам, а раненые не выдерживали транспортировки. Один на спуске выпал с носилок и у него открылись раны. Как ни старались Катя с Елагиным, но ослабший организм не выдержал, и он умер. А у второго раненого внутри бедра остался осколок, который никак нельзя было достать в полевых условиях. Попади они к своим – и его бы спасли, но они не успели. Рана начала гноиться, мужчину стало лихорадить, а сегодня утром он просто не открыл глаза.

Не сильно легче давался переход и легкораненым. Эти тоже успели вдоволь настрадаться и трудно было сказать сколько ещё им придётся терпеть, прежде чем они смогут, наконец, получить должный уход и возможность восстановить силы. Андрею было очень жаль их всех, его мучила собственная беспомощность, но поскольку он ничем не мог им помочь, ему оставалось лишь ещё сильнее ненавидеть секту.

А в дополнение ко всему вылезла и ещё одна проблема, решить которую вообще нельзя было никак. Воробьёв, крутя настройки рации и докуривая очередную самокрутку, вдруг странно дёрнул головой, будто удивился чему-то, несколько секунд недоверчиво смотрел на рацию, а затем пощёлкал одной из кнопок. Далее было странное движение, будто он собирался ей врезать, но всё же передумал и не стал этого делать. Вместо этого он повернулся к отдыхающему рядом Андрею и в своей привычной, флегматичной манере озвучил суть проблемы.

– Андрей, рация всё.

Это было всё, что он сказал.

– Что всё? Что это значит?

– Сдохла. Села батарея, – уточнил Сергей таким тоном, будто объяснял малолетнему несмышленышу.

Несколько секунд Андрей тупо смотрел на товарища, а потом тяжко вздохнул, сложил руки на коленях, опустил на них лоб и закрыл глаза, не желая какое-то время никого видеть.

«Нужно подумать. Нужно очень сильно подумать… Да ну его нахрен! Хочу просто поддаться отчаянию!!! Хоть на минуту. Просто дайте мне минуту», – такие мысли в считанные мгновения пролетели в его голове.

Рядом объявились Бодяга и Буреев, удивлённые внезапной, но уже слишком долгой остановкой и желавшие выяснить причину, но ни один не решился побеспокоить лейтенанта. Бодяга – потому что увидел, что Андрей не в духе, а Буреев наоборот, видя это, хотел бы выместить раздражение и злость, но благоразумно опасался Корнеева. Правда, кое-что он всё-таки сказал.

– Он что там рыдает, что ли? – саркастично спросил он.

Никто ему не ответил, но Андрей окончательно убедился, что никакой минуты слабости ему не дадут, а так хотелось. Он поднял голову и хмуро посмотрел на сержантов, затем поднялся на ноги и заговорил.

– Наша рация вышла из строя, так что связи с подполковником больше нет. С этого момента мы не знаем, что происходит вокруг нас и где находятся силы Альянса.

Андрей замолк, о чём-то размышляя, затем жестом показал сержантам следовать за собой и отошёл с ними в сторонку. Кое-какой план у него вроде как появился, а плохой план в любом случае лучше, чем вообще никакого.

– Меняем тактику, – сказал он, когда они отошли подальше от лишних ушей. – Если раньше мы обходили деревни стороной, теперь будем разведывать их и при возможности нападать.

– Но зачем? – изумился Буреев.

– Потому что нам больше не на кого надеяться в плане еды, а я подохнуть с голоду не хочу. Так что будем сами её добывать.

– Но как? Посмотри на нас – мы ослаблены, даже обессилены, у нас недостаток патронов и припасов…