— Разреши уточнить, — голос Громова пока ещё оставался сдержанным, но уже напряжённым. — Какую информацию я должен искать в комплексе, если все данные передавались в Узел? — он повернул голову в сторону силовика. — Я создавал «Раскат», вырабатывал тактику для программ центра подготовки на основе их докладов и рекомендаций. Контроль экспериментов, состояние комплекса — я помню, что эти вещи ежечасно мониторились удалённо! — Громов вновь посмотрел на друга. — Ты ведь сидел вместе со мной на этих совещаниях, и это было ещё восемь лет назад. Вы не доверяете своей информационной системе? — полковник обратился к Лешакову.

— Не доверяем, — старший уполномоченный сложил кисти в «замок» и опёрся ими на стол.

Полковник замолчал. На несколько секунд он сосредоточился на небольшой царапине, извивающейся на поверхности клеёной столешницы. Затем снова посмотрел на чёрный мундир. Лешаков спокойно продолжил:

— Мы ставим под сомнение и все данные, приходившие к нам ранее, — голос представителя ведомства был мягким, но напоминал затаённое шипение змеи в лесной норе. — Сигнал тревоги пришёл на пункт с контура гарнизона «восьмидесятки», а не с контура ФББ на объекте. Отчёты, которые мы для вас готовили, нами практически не редактировались. Нам информация казалась полной, да и вам тоже. Но! Согласно данным с беспилотников, — Лешаков, выдержал секундную паузу, Яргин одобрительно закивал, — существа, разгуливающие по поверхности, отличаются от тех, что были в документах.

— Я получал рапорты: «Силы Сдерживания, сталкивались с неизвестными существами», — вставил Кононов. — Ну, то есть для них-то все создания «восьмидесятки» неизвестны, но большая часть сведений не «бьётся» с данными из архивных отчётов, высланных с объекта до аварии.

Лыкоренко перехватил тему:

— Но не будем забывать, что они описывают всё с преувеличениями, естественно.

Доклад был закончен. Громов сложил руки на груди и после недолгих размышлений произнёс:

— У вас есть предполагаемые места расположения носителей баз данных? Расположение ключевых объектов, по которым можно восстановить картину произошедшего? Оценить состояние этого комплекса? Пути подходов, отступлений?

Немного замявшись, «барабашка» ответил, сосредоточив безжизненный взгляд на грозных глазах боевого офицера:

— Повторюсь, мы не доверяем информации, поступавшей от куратора на «восьмидесятке». Можем предоставить подробные планы комплекса до перестройки, когда он был центром разработки боеголовок — «Объектом 60». Сейчас мы точно знаем, что данные находятся на подземных этажах комплекса, как и …

— Как и клетки, откуда сбежали особи, верно? — переспросил Громов. Его голос стал суровее.

Лыкоренко ответил вместо «силовика»:

— Но они ведь уже сбежали из них. Бояться нечего.

Командир «Раската» глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Стукнув костяшками по столу, он спросил:

— Я правильно понимаю — группа должна провести разведку боем на территории, о которой мы почти ничего не знаем, «охраняемой» превосходящими силами неизвестного противника?

— В целом, да, — утвердительно покачал головой Лешаков.

— Угу, — сердитым басом протянул Громов. — Каков план?

Кононов расстелил на столе карту местности с обозначенными на ней символами. Красным маркером были выделены здания, размещённые среди полей, лесов и озёр. Синей пунктирной линией был очерчен периметр, на котором квадратами с номерами 1, 2, 3 и т. д., были указаны опорные пункты Сил Сдерживания. Сверху, недалеко от периметра, зелёным цветом был нарисован треугольник с примечанием «Гнездо», а рядом с ним — короткая, еле заметная серая линия взлётной полосы аэродрома. Карта отрисовывалась на основе снимков со спутника. Объекты были хорошо узнаваемы, а цвет маркеров только выделял их.

Взяв карандаш, Лыкоренко склонился над картой, показывая на красный кружок: