— Сейчас наше поколение просто обязано совершить нечто ещё более грандиозное и великое. Сделать нашу страну безусловным лидером в великой космической гонке. Сразу уточняю, — широко улыбаюсь, — случиться может всякое, но кровопролития не предполагается. Если оставить вне зоны внимания обычный производственно-бытовой травматизм.
Пережидаю реакцию зала.
— Я знаю, что та страна, которая станет первой в космосе, будет первой и на планете. Поднимите руку, кто думает так же?
Оглядываю зал. Тянут вверх руки процентов десять — пятнадцать. Полагал, будет больше, но по мне, так даже лучше.
— Меньшая часть верит в эту концепцию, большая — нет, — констатирую результат мгновенного опроса. — Получается, что я — единственный, который ЗНАЕТ, что это так. Спросите, откуда я могу знать?
Улыбаюсь с оттенком глумливости. Собираюсь сделать сенсационное заявление. И пусть кто-то позже обзовёт это дешёвым рекламным ходом. Мне начхать, главное, чтобы громко было.
— Начну издалека, но быстро. В последнее время в вале литературы, в большей части откровенно графоманской, набрал огромную силу жанр попаданчества. Всем очень хочется переиграть некоторые особенно трагические страницы нашей истории. Сделать их менее трагическими и более победоносными. К чему говорю? К тому, что все главные персонажи попадают в прошлое, обладая послезнанием и кругозором, свойственным нашему времени. И этого хватает — должно хватать по разумению авторов — для изменения хода событий в благоприятную сторону.
В зале некоторое недоумение, которое сейчас закончится.
— Но не видел ни одного романа, где в наше время проникает попаданец из будущего времени. Нет, была, конечно, «Гостья из будущего» — Алиса Селезнёва, но это не слишком серьёзное детское кино. Селезнёва не меняла хода истории. А я именно это и собираюсь сделать.
Не сразу до всего зала доходит то, что я сказал. Но постепенно шум нарастает. По большей части весёлый. Молодёжь любит посмеяться
— Да, я — попаданец из будущего, — нагло ухмыляюсь всему залу. — Предвижу два вопроса. Первый: какие у вас доказательства? Второй: а что там в будущем? По первому могу сказать одно: внимательно посмотрите на мою биографию, других доказательств у меня нет и быть не может. По второму ответ тоже недлинный. Через двадцать — тридцать лет наши базы по всей Солнечной Системе. На Луне, Марсе, крупных планетоидах, спутниках Юпитера. Десятки тысяч человек в космосе живут и работают на этих базах и в космических городах.
Шум и смех усиливается. Продолжаю нагло улыбаться.
— Что ещё я знаю? У нас есть два пути стать первыми в космосе. Один — с огромными издержками и потерями времени. По этой дороге идёт Роскосмос. Второй — намного более быстрый и эффективный. Безусловно, я предлагаю пойти по второму пути. Через несколько десятилетий некоторые историки скажут, что Россия неизбежно должна была стать первопроходцем в деле освоения Солнечной Системы. Они будут считать, что больше никто не был способен вытянуть такую задачу. Если внимательно посмотрите на развитие мировой космонавтики в последние десятилетия, то неизбежно придёте к выводу, что подобный вывод имеет основания. Космонавтика топчется на месте. Почему? Потому что мы до сих пор не удосужились взять предназначенную только для нас роль лидера. А другого кандидата не находится. НАСА не вывозит.
По залу перекатываются шумовые волны. Веселья, смеха, возбуждения. Наверное, за что-то меня можно покритиковать, но равнодушных в зале точно нет.
— Дело серьёзное… — приходится ждать, когда шум немного стихнет, — дело серьёзное, поэтому и подход наш к нему такой же. Помните, мы обходили факультеты с приглашением на первые беседы? Те, кто записался и не пришёл — получили первый минус в репутацию. М-а-аленький, — показываю раздвинутые на пару сантиметров пальцы, — но всё-таки минус, да ещё и первый. Симметрично, те, кто записался и пришёл, заработали первый плюсик…
— А те, кто не записывался и пришёл? — спрашивает кто-то с первых рядов.
— Тем ничего. Нам важно знать, выполняет ли человек взятые на себя обязательства. Если кто-то вдруг пришёл, не обещая заранее, то ему простое человеческое спасибо. Без отметок в личном деле.
Вроде бы мелочь, но вижу и чувствую, что публику пронимает. А вы как думали? Здесь вам не фити-мити, будущий космический концерн — организация суперсерьёзная.
Под конец осознаю нехорошие перспективы моего заявления о попаданстве. Реакция зала носит уж больно нездоровый оттенок. Надо откатить, а то жизни потом не станет от экзальтированных любителей фэнтези и магии.
— О попаданчестве я, конечно, пошутил, дорогие друзья. Однако образ будущего, который нарисовал, без сомнения реальный. Вернее, он должен стать реальным, когда мы его создадим. И следующие поколения, которые придут за нами, будут считать нас легендарными титанами не меньшего масштаба, чем Королёв, Челомей, Черток и многие другие основатели советской, российской и мировой космонавтики.