Все еще глядя на танцующих, Рита сказала:
— Бен ни разу в жизни не шагнул на паркет, чтобы потанцевать. Я познакомилась с ним, когда он сидел в баре… И именно там его можно найти и сейчас. Голландцы не владеют своим телом. Они затвердевают еще в колыбели. Те, кто пытается танцевать, топают, как деревянные, на негнущихся ногах… Нет, ты только посмотри… какое тело…
Чего она от меня хочет? Зачем непрерывно талдычит про Мишеля?
Рита подтолкнула меня, расплескав свое вино на пол.
— Скажи-ка, Симона… Расскажи, как женщина женщине. Ты, наверное, думаешь… Я имею в виду, когда этот парень, с таким божественным телом, целыми днями расхаживает перед тобой, задумываешься ли ты о…
— Извини, мне надо в туалет, — перебила я не в меру разошедшуюся эротоманку и пулей вылетела в коридор.
Запершись в туалете, я прижалась спиной к холодной мраморной стене. Закрыла глаза. Эта Рита со своими глиняными курсами в построенном Мишелем ателье. Остатки здравого смысла, которые я еще могла мобилизовать, нашептывали мне, что Рита не имела в виду того, что я ей, по сути, выдала. Она просто слишком много выпила, как и многие сегодня вечером, и чувствовала влечение к Мишелю точно так же, как любая другая женщина. Как я.
Я стерла осыпавшуюся подводку для глаз, вымыла руки, глубоко вздохнула и пошла обратно, навстречу веселью.
20
— А мне бы хотелось как-нибудь попробовать кокаин, — услышала я собственный голос.
Петер был единственным, кто отреагировал на это откровение.
— Зачем?
Его глаза странно блестели. Может быть, под влиянием алкоголя, а может быть, момента.
Была половина пятого утра, и по кругу ходила сигарета с марихуаной. Мы остались вдевятером. Кроме нас с Эриком и Петера с Клаудией там был бухгалтер Петера Жюльен со своей женой Анни, бельгийцы, как и хозяева дома. Они жили в одной из соседних деревень. Присутствовал еще один голландец лет сорока с небольшим, оказавшийся деловым партнером и приятелем Петера, его звали Франк. Темноволосый тип с несколько хмурым лицом, усатый и кудрявый. Остался Брюно. И Мишель.
Разговор шел в телевизионной комнате Петера. На экране мелькали мультфильмы. Звук был выключен.
— Кокаин? Почему именно кокаин? — продолжал допытываться Петер.
— Просто так, — я, собственно, сама не знала, почему именно кокаин.
Эрик заворчал. В его присутствии я чувствовала необходимость сдерживаться, подбирать слова
— Я кокаин еще никогда не пробовала, но много слышала о его действии. Наверное, весь мир нюхает кокаин, кроме меня. Это похоже… на недостаток общего развития.
Бастиана и Изабеллу уложили спать в домике для гостей. Когда многие стали разъезжаться, Клаудиа привела меня в телевизионную комнату, где наши дети заснули прямо на диване. Она предложила нам перенести их в помещение за домом — отдельный домик для гостей, что мы и сделали.