Рамина чувствовала это холодное и отстраненное поведение Дамира, похоже, мирилась с этим. Надолго ли ее хватит? Между ними был потрясающий секс, когда Дамир возвращался уставший, а она была дома, выходной или лекции в колледже были чуть позже по времени, не с утра. После этого он старался ничего не говорить, не спрашивать. Словно между ними выросла огромная каменная стена, которую он выстроил сам, боясь потерять ее в этом прогнившем и сумасшедшем мире. Понимал, что лучше отказаться самому, чем увидеть, как его конкуренты пустят ее по кругу своих амбалов в желании отомстить Дамиру, ведь Она его любимая и недостижимая цель. Оставить ее в мире, где ценится каждый цент, где она точно будет в безопасности, потому что будет далеко от него. Все что мог – Дамир для нее сделал. Дальше станет только больнее и жестче. А рисковать Раминой он не мог.

***

Сколько еще будет продолжаться холодная война, Рамина боялась предположить. А самое главное, что исход был ясен. Это конец. Конец отношениям. Что происходило с Дамиром, ей оставалось только догадываться. Если бы он узнал об этом поцелуе, то учитывая его темпераментную натуру, она бы точно была бы уже с вещами на улице. Если это обида на ее слова о Греге, то расплату он уже ей «оформил», показал на живом примере. Перед глазами снова поплыл тот образ мужчины. Рамина поежилась. В Кариме столько ледяной власти, этот тяжелый пронзительный взгляд… Но почему же прикосновения и поцелуй были столь нежны и даже наивны? Он же решил ее насиловать, почему это было так умилительно сладко, словно он превратился в доброго волшебника из, наверняка, такого же необузданного нахального гангстера как Дамир?

Прошло несколько месяцев. Рамине начало казаться, что она здесь лишняя. Дамир мог не появляться сутками. Где он и с кем, узнать она не могла. Автоответчик скучающим тоном проговаривал приветствие и пожелание оставить сообщение. А когда он приходил, она, уже измотавшись морально, не могла даже набраться смелости и спросить его, что происходит и где он пропадает.

Как-то раз Рамина все-таки рискнула и попыталась поговорить с ним, но в ответ лишь разожгла яростные эмоции:

– На работе я! – рявкнул сердито Дамир. – Чего тебе здесь не хватает, все есть, наслаждайся! – и он обвел руками роскошную спальню, имея в виду весь богатый особняк.

Рамина подошла поближе и положила примирительно ладонь ему на грудь. Но его реакция была безответной. Дамир, взяв ее запястье, отшвырнул ее руку и отвернулся. Она стояла, уткнувшись взглядом в его широкую спину, а в глазах стояли слезы. После этого он исчез на сутки, потом еще одни, а потом…

Рамина сквозь туманную пелену собственных слез собирала вещи. Вот оно, то, чего она боялась тогда в городке. Ему просто наскучила жизнь с ней! Он попользовался и решил избавиться. Но только, видимо, не мог себе позволить выгнать ее, может, еще есть крупицы совести, которые не позволяют вышвырнуть ее, словно котенка, на улицу. Значит, хватит унижений, нужно уходить самой.

«Если бы могла вернуть все деньги, которые он потратил на оплату обучения…», – думала тоскливо Рамина. За эти безмолвные месяцы ей повезло найти подработку в ресторанчике официанткой, и она, по крайней мере, могла снять рядом с колледжем небольшую комнатку, чтобы закончить учебу и попытаться найти работу уже по специальности, которую в будущем получит.

Ее гнев перемежался с жалостью, с желанием дождаться его и высказать все, что она думает про него и стиль его жизни. Но тут же понимала, что это бесполезно, потому что Дамиру стало наплевать на нее. Какие могут быть слова, если они для него пустой звук?

Она зло кидала вещи в чемодан. Нет! Нужно уйти, пока его нет, пусть думает и делает теперь, что захочет. Рамина опустилась перед кроватью с листком бумаги в руках. Кто бы мог подумать, что в век цифровых технологий и ультрасовременных гаджетов она будет писать прощальные записки, как в старые времена ее мамы и бабушки. В голову ничего не приходило, кроме обвинений, саркастичных пожеланий «счастья» и попытки оправдать себя. Она большими буквами вывела на листке: «Больше не побеспокою». Так лучше. Без требований, претензий и упреков. Лишняя информация, которая не будет услышана.

Первую ночь в хостеле ей не спалось. Хоть Рамина и отключила телефон, она, сама себе изменяя, включала обратно и ждала хоть какой-то весточки. Но мобильный молчал. Снова выключая, снова терзаясь сомнениями, приступами непонятно откуда взявшейся вины, пытаясь уснуть, Рамина с утра побрела на занятия. Пришлось оплатить еще сутки, потому что вещи в колледж тащить не хотелось. По счастливой случайности, у одной из ее одногруппниц родственница как раз сдавала комнатку в небольшом квартале, недалеко от колледжа. Она, не раздумывая, выложила половину своего скудного бюджета и вечером уже была на новом месте проживания. Рамина тоскливо оглядывала тусклую, неприглядную комнату с противными оранжево-серыми шторами. Словно ее тюрьма, ее клетка, в которую она попала сама, доверившись самому лучшему для нее мужчине в мире.

Уже вторые сутки от него не было ни смс, ни звонков. Появился ли он вообще в особняке, знает ли, что она ушла? Рамина понимала, что цепляется за последнюю для нее надежду, что пытается надеяться на примирение, на нормальные отношения, которые бывают между мужчиной и женщиной, а не просто яростный, бурный секс, а по итогу ни отношений, ни совместного времяпрепровождения. Будто они любовники, которые наслаждаются только плотскими утехами. Но она-то влюбилась в него как дурочка, прижимаясь каждый раз во сне к его разгоряченному накаченному телу, стараясь надышаться им, почувствовать себя единым целым. Вряд ли это помнил и чувствовал Дамир, который забывался тяжелым сном после длительного рабочего дня. Для него она неожиданно стала невидимкой, которая была только лишь «девочкой на ночь» и не более.

***

Дамир не чувствовал боли от порезов стекла, которое летело от ночной лампы, оставляя кровь на белоснежных рукавах рубашки, когда всё в спальне в один миг превратилось в кошмарный сон. Только перед глазами эти три слова, выведенные на бумажке ее милой ручкой.

Больше не побеспокою.

Он добился. Добился ее ухода, потому что сам бы не смог ее прогнать, не смог признать свою слабость по отношению к девочке-провинциалке. Чертов бизнес его закрутил с головой, нужно было поднимать сделки с казино, а Кельвину он разрешил во всех трех клубах торговать наркотой. Дилеры, словно ошалелые бешеные собаки, кинулись сбывать товар. Дамиру было по хрен на копов, он будто сам стремился покинуть эти все «мирские» заботы, забыться где-нибудь вновь в заброшенном городке. Только лишь бы вернуть её к себе, обнять, почувствовать, как ее трепетные и нежные прикосновения вызывают желание, дикое, необузданное. Сжимать ее бедра, гладить темно-каштановые волосы, вдыхая сладкий цитрусовый запах ее смуглой кожи.

Дамир вернулся в клуб. Дома находиться он просто не мог. Казалось, что еще немного, и он сорвется. Полетит ее искать, поедет к колледжу, бросит всех своих людей на поиски этой чувственной латиночки, которая навсегда лишила его покоя, которая заставила первый раз почувствовать его слабым, признать свое поражение перед ее красотой, ее упрямым характером и живым блеском в темно-карих глазах.

Но его размышления прервал телефонный звонок. Все, как он и думал. В одном из клубов легавые устроили облаву.

– Сейчас приеду, – прохрипел он в трубку.