Внезапно кто-то с бешеным усилием задергал ручку входной двери номера. Карим отпрянул, оставляя только шлейф сладковато-древесного парфюма, и вместе с этим совершенно ошалевшую Рамину.
Вошедший Дамир был явно вне себя. Он гневно схватил ее под локоть, не проронив ни слова, потащил из гостиничного номера. Рамина молчала. Какие могут быть слова, у нее чувство было такое, что она только что спустилась с аттракциона Американские горки. Сердце сжималось, дыхание перехватывало, а ноги предательски подкашивались.
– Может это тебе освежило память, и ты поняла, почему такая участь досталась твоему бывшему бойфренду? – рявкнул он, как только они сели в машину – Или надо было тогда позволить этим гондонам запихать тебя в тачку, увезти в один из их укромных уголков, и чтобы они трахнули тебя во все дырки?
Рамина закрыла ладошкой рот. Даже такие откровенные выражения сейчас не цепляли. Ей вдруг стало страшно, что Дамир догадается о поцелуе с Каримом, увидит не то следы, не то раскрасневшиеся губы, ставшие, словно спелые вишни.
Дамир нависал над ней необъятной огромной тучей, которая вот-вот начнет метать молнии, от грома его голоса уже дребезжали стекла внедорожника. Его лицо перекосила ярость. Вот же действительно сюрприз так сюрприз.
– Извини, Дамир, я поняла, – выдавила Рамина, опустив глаза.
Если бы он знал, что произошло, то, наверное, участь Грега разделила бы сейчас и она.
Он помолчал, видимо, переводя дух от зашкаливших, как огненная буря, эмоций.
– Карим не прикасался к тебе?
– Нет – выпалила Рамина, сама от себя, не ожидая такой прыти.
– Поедем домой, надеюсь, ты поняла жизненный урок… – и он вырулил на дорогу с парковки.
***
Дамиру эта идея с отелем пришла на ум совершенно неожиданно.
Его раздражение, которое ощущалось будто предательство с ее стороны. Как же, кинулась, блять, защищать бывшего своего мальчика! Он скрипнул зубами, вспоминая их утренний скандал. Насколько это задевало и ранило его, словно заставляя признать, что вот она, способная манипулировать им словно куклой. Собственное бессилие от невозможности прогнать ее, заставить себя жить без выяснения отношений, как жил он раньше, только загоняло в угол.
Карим выслушал очень спокойно с улыбкой.
– Сильно, может, и не стоит пугать девчонку? – спросил он Дамира – Ты, я вижу, сходишь с ума по ней…
Дамир же ничего не ответил. Это гребанная констатация факта, какие к херам еще слова! Ни одна из сучек или шлюх на одну ночь не могла и думать, мечтать о таком хитроумном плане, чтобы проучить и урезонить непослушную вторую половинку. Этот, по сути, развод и психологическое давление был самым тривиальным способом доказать Рамине, что она не права.
Она сидела притихшая и грустная. Не стоит и спрашивать про то, что происходило в номере отеля. Видимо, Карим постарался на «отлично». Жестокость его знакомого была всем известна в криминальных кругах. Никто и слова против не мог сказать этому отчаянному гангстеру. Дамир и себя считал таким же диким зверем, пока не появилась она. Пока не заставила в груди пылать неукротимым жаром неведомые чувства, которые заставляли быть ласковым, прислушиваться в первые к девушке, ее ощущениям и наслаждаться (черт возьми!) этим наблюдением того, как она закрывает глаза, как впивается в его кожу остренькими ноготками, старается еще глубже насадиться на его плоть, извиваясь и выгибаясь навстречу.
И с того дня, он старался против своего желания, воли и всех окружающих обстоятельств, буквально жить на работе. Противно было осознавать, что эти чувства загнали его, брутального грубого гангстера, все-таки в угол, оставили наедине со своим глупым страхом довериться любимой девушке. Дамир часто уже утром, лежа на диванчике в своем кабинете и как в прошлом, в госпитале, рассматривая потолок, понимал, что лучшие моменты его жизни были в этом гребаном городке, заброшенном далеко от цивилизации. Там было все самое лучшее, что пришлось пережить. Только сейчас он это понимал, и разочарование от возвращения в шумный суетливый мегаполис только усиливалось. Он мечтал скорей вернутся, но понял, что здесь он бессилен в своей слабости, в том, что стыдиться признаться самому себе во влюбленности в чудесную латиночку, которую мечтал только трахнуть и забыть.
Радужная жизнь Тайлера была еще одним, раздражающим и выводящим Дамира из себя, фактором. У друга, возможно, не было такой гребанной ответственности, столько власти, чтобы потом среди авторитетных воротил теневого бизнеса придумывать себе оправдания про то, что решил жениться и стать примерным папочкой. Чтобы насмешки бывалых гангстеров не переросли в нещадную бойню за право быть самым беспощадным бандитом, без семьи, без привычек, без любовных историй.