Тайлер ничего не ответил. Но ехать с ним было равносильно самоубийству. Жуткий взгляд, перекатывающиеся мышцы на руках и белеющие костяшки пальцев от сжимания просто невероятных кулаков по размеру. Он вел машину, а Рамина боялась издать любой лишний звук, вжимаясь в сиденье. Как долго они гнали по трассе, наверное, час, или меньше этого, и она мысленно прощалась с жизнью на каждом крутом вираже. Наконец, они приехали в соседний город, чуть больше по численности населения и здесь, очевидно, не было того скучного захолустья, где жила Рамина.

Белый небольшой домик в два этажа, зеленая лужайка и аккуратные клумбы около окон. Хозяйка этого жилища была явно великая перфекционистка, потому как все вокруг было словно с картинки. Тайлер вылетел из машины и направился к двери. Рамина тоже выбежала и рванула вслед за бешенным возлюбленным Леа. Ее-то хоть он не убьет?!

На пороге тут же возникла Леа. Она была бледной и уставшей. Видимо, не только Тайлеру и Рамине пришлось пережить эту ночь в волнениях и тревоге.

– Пошли, – рявкнул Тайлер и, схватив Леа за руку, потащил к машине.

Рамине хотелось заступиться за подругу, сказать, что такое обращение совсем не красит его как мужчину, но, похоже, Леа решила справляться сама.

– Отпусти меня, мне больно, – пыталась освободиться Леа от дикой хватки Тайлера.

– Леа, или ты сейчас идешь по-хорошему, или я тебя силой запихну в багажник, и ты поедешь там! – разразился гневной тирадой Тайлер и глаза его снова потемнели от бешенства.

– Тебе и с Аланой неплохо, зачем ты приехал?! – вдруг гневно выдала подруга.

Рамина поняла, что сказанное Леа было, ох, как зря, потому что Тайлер словно изменился в лице и казалось, что вместо него сейчас будет появляться жуткий мифический персонаж, чем-то похожий на Халка. Его лицо перекосило такой яростью, что Рамина попятилась к машине, своеобразная попытка к бегству от накрывающего всеобъемлющего взрыва, который сейчас последует.

– Какая, на хер, Алана… – процедил он сквозь зубы и, одним махом закинув Леа на плечо, пошел к джипу.

Но Леа, похоже, даже не видела из-за собственной обиды ужасающе безграничную ярость Тайлера. Она колотила его по спине кулачками, и пыталась еще что-то говорить, чтобы вывести его на еще большие эмоции.

Рамина наблюдала за всеми действиями, за их руганью, и понимала, что как бы все не выглядело сумасшедше и истерично, это приносит ей радость. Леа жива. Это самое главное.

***

Тайлер уже не помнил, в какой раз проезжал по ночным улочкам этого забытого богом городка. Кое-где светились тусклым желтым светом витрины, неслась негромкая музыка из бара, где они с Дамиром и двумя сучками проводили время в один из таких же вечеров. А потом… Потом все поменялось. На работу в магазинчик пришла невероятная девушка.

Леа.

Да какого же хрена произошло, что заставило ее исчезнуть, пропасть и раствориться, будто их знакомства никогда не было!

Тайлер зашел в бар. Здесь было людно. Краем глаза он заметил, как ублюдок Рей в компании семи человек из таких же самодовольных и нахальных малолеток рассказывал нечто смешное. Именно от их столика было больше шума. Все остальные общались в полголоса.

Виски, что налил ему бармен оказались отвратительно разбавленным пойлом, и Тайлер, проглотив эту теплую жидкость, поспешил на улицу. Радовало то, что Леа точно не в лапах этого мудилы. Все места, где она могла быть, он объехал. Даже поехал к ней домой, и словно шпион пытался разглядеть в щель между шторами, что происходит внутри дома. Но это было дурацкой безнадежной затеей. Дома, очевидно, были только ее родители. Мужчина и женщина лет сорока пряти, они сели за стол и собирались ужинать. От такой славной идиллии Тайлер скрипнул зубами. Пойти и вправить мозги этим охеренным родителям, которые выгнали собственную дочь и сидят жрут, как ни в чем не бывало!

Домой он вернулся уже почти под утро. Разряженный дисплей мобильника показывал время почти 4 часа утра.

Резкий звонок в дверь вывел его из забытья, в котором он пребывал уже почти полсуток. На территории особняка появилась подружка Леа и кинулась сразу с претензиями, отчего его накрыло безудержной волной дикого необузданного гнева.