Эти слова били и разрезали оглушающую тишину. Рамине хотелось обернуться и наговорить ему грубостей, но она понимала, сквозь пелену накативших эмоций, что он прав. Сколько можно жить около мамы, может, и правда, взять с собой Леа, найти самую дешевую комнатку в одном из крупных мегаполисов, найти работу, может, даже две и заработать самой на обучение?
Рамина вытерла набегающие слезы. Только вот Леа со своей внезапной любовью поедет ли в чужой город, чтобы убежать от своих воспоминаний? Теперь уже вряд ли…
***
Дамир рассматривал ее хрупкую фигурку, пока она, хлюпая носом, очевидно давилась слезами, понимая, что его слова – чистая правда. Почему же она столь нерешительна? Его сегодня вывела на дикие необузданные эмоции, сдуру он даже сказал такое, что, охренев, сел в кресло и сам глубоко задумался. Раньше было по хер, кто там смотрит и куда, снял шлюху, трахнул и отправил прочь, дав денег на такси. Пусть хоть обсмотрятся на нее, вообще безразлично. А здесь… Он вновь прокрутил сцену, которая вчера его привела в ярость. Ревность?! Твою мать, но ведь он собирался только пару раз потрахаться с ней, и все! Ну, пусть даже месяц охрененного секса, пока не исчезнет интерес, и отпустить девочку с баксами в кармане. Отработала – молодец, получи свое. Что за херня с ним происходит?! Почему же надо, чтобы она стала только его, и ничья больше?
– Ты там не уснула? – как можно небрежнее бросил он
А она вместо ответа, видно, разозлившись или обидевшись, выскочила прочь из комнаты. Да что же ты такая вредная и глупая, хотелось заорать вслед ей Дамиру. Он поднялся с кресла, на сегодня хватит с него этих латиноамериканских страстей. Пусть идет и делает что захочет. А завтра… Завтра он разберется с ней.
Он стащил с себя одежду и отправился в душ.
Тайлер наблюдал через проем двери за работой Леа и совершенно позабыл, что ему нужно сделать, про левые счета и скорую контрабанду огнестрела. Она, словно роза, невероятно красивая, королева среди простолюдинов, а то, что ее красота еще была не единственным плюсом, сразило наповал и оставляло только приятные впечатление. Леа разговаривала с двумя мужчинами, лет по 50-55, показывала товар и, неустанно улыбаясь, что-то говорила. И вдруг на минуту ее лицо стало серым, она быстро опустила глаза и словно впала в ступор.
Его будто подбросило на месте. Он за доли секунды оказался рядом и вежливо поинтересовавшись «все ли хорошо», понял, что эти покупатели что-то спросили у нее, и было это очень личным. Неужели бы она растерялась при вопросе о товаре? Можно же не так ярко реагировать на свое собственную неосведомленность, тем более что она только первый день на такой специфичной должности. Когда мужчины ушли, Тайлер не удержался и спросил у нее подбирая слова:
– Леа, они чем-то тебя оскорбили?
Она молчала. Видимо, тоже пыталась подобрать слова или придумать какую-то отмазку. На ее лицо все равно легла эта серая, даже в чем-то трагичная тень.
– Это неважно. Простите меня, этого больше не повторится, – и она, отвернувшись, продолжила складывать патроны для гладкоствольного оружия в коробку.
– Леа, если тебя кто-то обидел, ты можешь мне об этом рассказать, я найду метод наказать обидчика… – произнес негромко Тайлер так, словно их мог кто-то подслушивать.
Но она, все так же отвернувшись от него, продолжала свое занятие, только отрицательно помотав головой.
Тайлер понял, что сейчас точно не тот момент, чтобы требовать от нее рассказов. Девчонке надо побыть одной, а тут он со своими допросами. И прикрыв дверь, чтобы не тревожить ее и себя одновременно, сосредоточившись на делах, он опустился в кресло босса.
***
Леа пробегала по строчкам одной из брошюр, в которой подробно описывались принципы действия нарезного оружия, но не понимала смысла, потому что разум был занят только что покинувшими магазин знакомыми отца. Один из них, ядовито ухмыльнувшись, спросил будто между делом:
– Ты с сынком мера так и встречаешься?
Леа казалось, что пол поплыл из-под ее ног, и сверху на нее обрушилась тонна раскаленной до бела лавы. Сколько же еще это будут припоминать и говорить, что она спала с ним будто за деньги?! А еще Тайлер… Как же он так почувствовал и вовремя оказался рядом, отвлек их внимание простым вопросом, спас ее от надвигающегося обморока и шквала слез. Она была безумно благодарна ему, но и его вопросы поставили ее в неловкое положение. Леа мучилась между выбором все рассказать и в то же время, не говорить ни слова о Рее. Рассказать все о насилии, что она испытала, боссу, малознакомому мужчине? Какие у него будут умозаключения на счет ее, если даже папины знакомые так приняли этот факт сплетни, как решающий и безоговорочный? Нет, точно нет. Пусть лучше как можно дольше это мерзкое происшествие будет неизвестностью для Тайлера. Может, все-таки, заработав денег, она и Рамина покинут этот маленький городок, чтобы начать новую жизнь. И тут же сердце заныло. А как же Тайлер, такой очаровательный, улыбчивый, галантный, неужели придется на всю оставшуюся жизнь жить в мечтах о таком идеальном мужчине? Леа вздохнула, и почувствовала, как неприятные эмоции от произошедшего схлынули и сладостное томление сменило горечь обиды. Она взглянула на дверь служебного входа, та была плотно закрыта. Видимо, босс разочаровался или ушел, чтобы не превращать беседу в полицейский допрос. Леа вновь погрузилась в чтение, уже понимая смысл и гоня от себя мрачные воспоминания.
Рамина шла по тротуару и кляла себя за свою невнимательность. Какой же «красоткой» она выглядит, и правда, в этом платье! Словно только что из борделя, где она играла роль кокетливой горничной. Ей повезло – когда проходила мимо кухни в особняке, мама ее не заметила, потому как была занята приготовлением обеда. Да и, собственно, если бы мисс Сальварес заметила, то это уже не было трагедией. Рамина понимала, что дико устала от всех этих переживаний, стрессов, от претензий и упреков, которые не имели никакого основания. А этот бешеный мистер Бредфорд, которому все не терпелось затащить ее в постель! Рамина уже не находила слов от постоянного раздражения своенравными замашками Господина Всей Вселенной. Что если завтра снова отправиться на работу в кафе? Вот только вопрос – за сегодняшнее не уволили ли ее? Она спешно набрала номер Холли. Та долго не брала трубку, и когда Рамина уже подошла к своему дому, перезвонила сама.