Утром я проснулась под музыку. Рафин, сидя в постели, перебирал гитарные струны. Сквозь оконные шторы пробивался не яркий солнечный свет. Заметив, что я открыла глаза, Костя протянул мне чашку с кофе (надо бы сказать ему, что я предпочитаю чай).
– В шестнадцать лет я мечтал стать рок-звездой… Как видишь, и у меня не все мечты сбылись!
– Бедняжка.
– А о чём ты мечтала в шестнадцать?
– Я мечтала стать Мисс Вселенной, топ-моделью и кинозвездой в Голливуде, получить Оскара и выйти замуж за Рики Мартина. Он тогда ещё не афишировал то, что предпочитает мужчин.
Рафин смотрел на меня удивлённо.
– Ну, у тебя и амбиции!
– Да, я была зверски честолюбива.
– И что же пошло не так? Ведь ты же смогла поступить во ВГИК?
– Да, но… Я даже не знаю, с чего начать! Всё и сразу пошло не так. Я не верила в себя. Боялась сцены. Меня начинало трясти всякий раз, когда я чувствовала, что на меня смотрят. А ещё я не имела никакого представления об актёрской работе, думала что просто нужно ходить, говорить какой-то текст… Разве это сложно? Но оказалось, что эта работа требует больших эмоциональных и энергетических затрат, а к такому я оказалась не готова. Я поступила в институт, думая, что первый большой шаг на пути к цели сделан и теперь можно немного расслабиться, но оказалось, что теперь каждый день будет как экзамен, во время которого я должна снова и снова доказывать, что я чего-то стою. И к этому я тоже была не готова. Знаешь, что я заметила? У всех, кто более-менее успешно работает в этой индустрии – у актёров, режиссёров, продюсеров, да даже у простых администраторов, есть одна общая черта – они все чрезвычайно энергичные люди! А во мне этого нет. Я не борец. Я еле-еле тащу на себе груз необходимости что-то делать со своей жизнью, чтобы совсем не пропасть… И боюсь, что на большее не способна. К тому же известный режиссёр, руководивший актёрским факультетом, на котором я училась, стал меня сексуально домогаться. Самое обидное, что он мне нравился! Он был похож на большого плюшевого мишку, доброго и уютного. Поэтому, когда он полез ко мне с поцелуями… Что бы ты почувствовал, если б твой любимый плюшевый мишка вдруг обернулся похотливым мужиком, решившим воспользоваться своим положением, чтоб затащить в постель девчонку, годящуюся ему в дочери? Я была в шоке.
Рафин поинтересовался, как звали того режиссёра. Он знал его, хотя никогда с ним не работал.
– Короче, я не смогла заставить себя ответить ему взаимностью, – продолжила я свою историю. – Догадываясь о том, что в конце второго семестра он, скорее всего, меня отчислит, я решила не дожидаться этого и ушла сама.
– Ты когда-нибудь жалела о том, что упустила такую возможность?
– Нет. Я чувствовала, что поступила правильно. Только какое-то время я пребывала в растерянности, потому что осталась без цели и не знала, что делать дальше со своей жизнью.
– А потом ты решила стать писателем?
– Вообще-то я лет с двенадцати пыталась что-то сочинять. Думаю, это занятие больше подходит к моему характеру. Не нужно каждый день выходить из дома, не нужно встречаться с кучей разного народа, не нужно пытаться им всем понравиться, не нужно выворачивать душу наизнанку. Хотя как автор я постоянно этим занимаюсь, но это кажется естественным, не вызывает внутреннего протеста, который я испытывала, когда мне приходилось делать это на сцене или перед камерой.
– А я стал актёром почти случайно. Отчим предложил мне сыграть в его постановке Меркуцио. Я сначала отказывался – страшно, да и на фига оно мне нужно, но он меня уговорил. Наверное, он намного раньше меня понял, что я – актёр. Знаешь, я был странным ребёнком. Например, я имел обыкновение всё делать по два раза. Если я выпивал стакан воды, я ставил стакан на стол, снова брал его в руки и нёс ко рту, воображая, будто в нём ещё что-то есть. И это не однократный случай, я действительно повторял всё, что делал.
– Но, это же этюд с воображаемыми предметами, который выполняют на первом курсе во всех театральных училищах!
– Да, но я то этого не знал!
– Постой, ты говоришь, что первой твоей ролью был Меркуцио? Разве не Ромео? В википедии написано, что ты играл Ромео.