– И часто ты вот так соглашаешься заходить в гости к малознакомым мужчинам на первом же свидании? – в конце концов, спросил он.

“Ах ты гадёныш!” – подумала я.

– Упрекаешь меня в легкомыслии?

– А вдруг я – маньяк? Или думаешь, популярный артист не можем быть маньяком? На самом деле артисты практически все сплошные маньяки!

– Да тебе даже в кино не удалось маньяка убедительно сыграть…

Подкол попал в цель! Рафин схватился за голову и закричал:

– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Если б я мог сжечь какой-нибудь из своих фильмов, то сжёг бы именно этот! Позорище!

– Да не такое уж позорище, просто глядя на тебя, не верилось, что ты можешь быть настолько плохим… Это ошибка режиссёра, который предложил тебе роль, на которую ты не подходишь по типажу.

– Я не очень верю в то, что называется типажом. Я считаю, что хороший актёр может сыграть, что угодно. Но видимо я не очень хороший актёр.

– Я, конечно, понимаю, что тебе, как актёру интересно играть разные роли, но, по-моему, злодеев тебе играть нельзя. В этом есть что-то аморальное. Когда я смотрела этот фильм с тобою в роли маньяка, у меня было такое странное чувство… Например, эта сцена, где ты танцуешь, держа в объятиях истекающую кровью девушку… Я осознавала, что наблюдаю нечто чудовищное, но при этом всё равно испытывала к тебе влечение. Понимаешь? Я думаю таким привлекательным и харизматичным артистам, как ты, нельзя играть по-настоящему отрицательных персонажей, потому что вы в любом случае вызываете у зрителя симпатию и сопереживание, а это уже нравственная проблема… Для зрителя.

– И, тем не менее, в своём новом фильме я играю очередного злодея! Знаешь, это такой кайф – встать перед камерой, ожидая, что вот сейчас вся съёмочная группа помрёт от ужаса…

Потом мы ещё какое-то время болтали о его фильмах и ролях, я спросила его – какого это сниматься в эротических сценах, не влюбляется ли он каждый раз в своих экранных партнёрш, ведь некоторые из них настоящие красавицы? Он ответил, что после съёмок подобных сцен всякий раз чувствует себя виноватым и извиняется перед актрисами, только в некоторых случаях он извиняется за то, что у него возникла эрекция, а в некоторых за то, что не возникла…

– А какой, если не секрет, была реакция у твоего организма во время эротической сцены с партнёром-мужчиной? – не удержалась я от ещё одной возможности подколоть его.

– Что?! – вскричал Рафин. – Не было такого!

– Как же не было! В одном артхаусном фильме ты сыграл крошечную роль представителя сексуальных меньшинств…

– Ах да, точно!

– Из тебя получилась очень красивая девочка.

– Спасибо.

– Но, по-моему, ты слегка схалтурил.

– Что?!