– Я ищу близких из Коацаока…

– Здесь Кинич-Ахава, через две клетки, женщина, – голос, сначала выражавший робкую надежду, по мере того, как говоривший понимал, что это не к нему, терял жизненную силу и последние слова произнёс едва слышно.

Иш-Чель поняла и бросилась к камере, где должен был находиться тот, кого она признала на площади Теночтитлана.

Дрожа, Иш-Чель вынула кремниевый нож и подошла к решётке. Та была из толстых деревяшек, переплетённых кожаными ремешками. При достаточной силе она могла бы и сама их перерезать. С земли поднялся, пошатываясь, человек и подошёл к ней.

– Кто тебе нужен? – донёсся до неё шёпот.

Перед ней, в темноте стоял Кинич-Ахава.

– Кинич-Ахава…

– Перед тобой. Кто ты?

Вопрос повис в воздухе. Кто она?! Да ведь ему неизвестно, что она жива!.. Что это не её дух пришёл к нему! А вдруг испугается? Не поверит словам?! И тогда всё зря!

– Кто ты? – Кинич-Ахава подошёл вплотную к решётке. Руки легли на перекладины. Он придвинул лицо ближе, тщетно вглядываясь в темноту. Иш-Чель решилась. Она приблизилась, накрыла его руки своими и уверенно сказала:

– Это я… Иш-Чель. Я не призрак, я осталась жива… – реакция Кинич-Ахава была естественной – он отпрянул и замер.

Это обрадовало. Кинич-Ахава был воистину храбрым человеком.

– Кто? – едва выдавил он снова, не веря своим ушам. Тьма мешала ему рассмотреть женщину, к тому жезлобный оскал на маске кого угодно мог повергнуть в ужас днём, а ночью настолько искажал черты, что даже при очень большом желании рассмотреть что-либо было просто невозможно.

– Я – Иш-Чель и пришла тебя спасти.

Из туч выходила луна.

– Как ты собираешься это сделать?

Невозмутимая деловитость слегка смутила Иш-Чель. Она ожидала встретить хоть какую-то радость, смущение, но пленник равнодушно взял протянутый нож, и спокойно начал перерезать связывающие перекладины ремни.

Они работали быстро и сосредоточенно, когда образовали проем, достаточный, чтобы Кинич-Ахава мог вылезти, Иш-Чель протянула ему узел с одеждой и глиняный кувшин с водой.

– Ты должен тщательно вымыть тело и натереться мазью, иначе ягуары тебя не пропустят, – Иш-Чель увидела его кивок.

На некоторое время он исчез в глубине камеры. Вынужденная ждать, Иш-Чель присела рядом с клеткой и погладила подошедшую к ней дикую кошку. Та довольно мурлыкнула и улеглась на её ногах. У женщины уже не было сил, чтобы хоть как-то отреагировать на столь нежное соседство, и она равнодушно почесала ягуара за ушами.