Но ничего. Там, впереди, еще много интересного. Он найдет, во что врезаться. В Тарусе-то? Обязательно найдет.
Он пел все громче и громче, но не слышал своего голоса. Только почувствовал, как заболели связки и в горле стало першить. И во рту... появилось такое ощущение, словно он все время что-то пьет. Что-то горячее и соленое, стекающее по губам.
Он опустил голову. Кровь пошла сильнее и теперь залила уже всю футболку.
«Мы летим, ковыляя во мгле... Мы к родной подлетаем земле...» Вот что он пел! Старую военную песню в переложении Чижа. Веселенький мотивчик! И слова что надо! «Вся команда цела, и машина пришла – на честном слове и на одном крыле!»
Эта мысль на мгновение всплыла на поверхность и тут же снова ушла на глубину. Он опять забыл, что пел... Поет? Все еще поет? Или уже – пел?
– А-а-а! – Он заорал и замотал головой. Брызги горячей водянистой крови разлетелись по лобовому стеклу.
Он включил дворники, но это не помогло, кровь была на стекле ИЗНУТРИ. Точно так же, как и у него в голове, Что-то сидело ВНУТРИ. Попало снаружи и затаилось внутри. И теперь...
Если бы он мог соображать в тот момент, то наверняка бы услышал, как мобильный, лежавший на пассажирском сиденье, тихо трещит. Трещит, шелестит и попискивает. Тихо, сам по себе, будто ведет какую-то странную передачу. Но он этого не слышал.
Он убрал руки с руля и потянулся к ширинке.
Дорога шла под уклон, и машина разгонялась все быстрее и быстрее.
Десять часов сорок семь минут. Таруса.
Алексей Трунин, сидевший за рулем старой, изрядно проржавевшей «копейки», чью жизнь он, как мог, продлевал регулярными ремонтами, посмотрел в зеркало заднего вида. Сзади быстро приближалась белая «четверка». Казалось, она была неуправляема. Она неслась прямо на него. Трунин оторвался от зеркала и развернулся.
– Эй!
Он нажал на клаксон и не отпускал, надеясь привлечь внимание водителя, но... Теперь, когда машина подъехала ближе, он увидел, что водитель выглядит как-то очень странно. Он смотрел куда-то вниз.
«Наверное, на педаль тормоза. У него что-то случилось с тормозами!»
Трунин был прав. У него и впрямь что-то случилось с тормозами. Не у машины – «четверка», как оказалось потом, была в полном порядке. У водителя. У него что-то случилось с тормозами.
– Вот блин!
Трунин включил первую передачу. На светофоре горел красный свет, но другого выхода не было. Надо куда-то рвануть. Куда-то...
Он быстро посмотрел на встречную. Слева поворачивал пассажирский автобус – путь на встречную был закрыт. Он хотел дернуться вперед, но дорогу перегородил вывалившийся из-за угла КрАЗ, груженый щебнем.
Некуда! Избежать столкновения никак не удавалось. Трунин уперся руками в руль, а ногами – в пол. Напряг шею, скосил глаза на зеркало и увидел, словно в замедленном кино, как «четверка» въезжает прямо в багажник его «ласточки». В голове пронеслась последняя мысль: «Это железо уже не вытянуть! Придется менять...» Раздался сильный удар.