– Да, вроде того, – кивнула Валира. – В основном на всяких там официальных мероприятиях каждого из принцев обязана сопровождать охрана из десятка преданных дарков. Однако так уж повелось, что большую часть времени этого не происходит.

– Почему?

– Потому что дарки почти всесильны, – пожала плечами аара. – Кроме того, среди сородичей драконьи принцы неприкосновенны, от людей они не привыкли ожидать предательства, а нелюди, судя по всему, не вызывают у них особых опасений ввиду более низкого уровня магии. Именно поэтому, несмотря на регламент, принцы очень часто пренебрегают собственной безопасностью. И вот в один из таких дней, когда Сирглинариона, как обычно, никто не сопровождал, он исчез. Прошло много дней, в течение которых его искала вся империя. И никто не мог обнаружить, даже несмотря на то, что искали его с помощью истинного имени.

Я вздрогнула, снова вспоминая разговор Ренвиэля и оракула о том, что Айден дал мне какое-то имя. За минувшее время среди прочих переживаний я совсем забыла об этом. А сейчас вдруг показалось, что это должно быть нечто очень важное.

– Истинное имя… – проговорила я задумчиво. – Это некий символ, так ведь? Символ, вплетенный в колдовское руно, который должен гарантированно привести к конкретной цели?

– Все верно, – кивнула Валира. – У каждого дракона есть истинное имя, потому что его дают в детстве. Также его можно дать любому человеку или нелюдю, даже географическому месту. Всего лишь нужен специальный ритуал.

И вот тут меня резко прошило насквозь пониманием: ведь именно это, судя по всему, и сделал Айден тогда, в храме Яросветной девы! Как же я не догадалась раньше?

Впрочем, трудно догадаться о чем-то, не обладая полной информацией. Но теперь-то я знала правду… Вот только что мне это дает?..

Где-то на границе сознания всплыло еще одно воспоминание, совсем смутное, – о том же дне и часе, когда в божественном храме Айдена едва не убили неизвестные люди. У меня было страшное видение, в котором принц умер на моих руках. Именно в нем он произнес таинственную фразу на чужом языке, фразу, которую я обязана была повторить его братьям в случае его смерти.

Вот только правдиво ли это видение? Ведь на самом деле принц никогда мне ничего не говорил. Да и вообще, что за слова он тогда произнес?..

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, но в этот момент Валира продолжила говорить:

– Так вот имя не помогало. А это бывает только в двух случаях: либо принц был мертв, либо он сменил истинное имя. Кто-то дал ему другое.

– А это возможно? – удивилась я. – Мне казалось, что такое имя дается навсегда.

– Нет, – покачала головой аара. – Конечно же, нет. Просто ритуал очень сложен, делается по обоюдному согласию двух магов: колдующего и его объекта, при этом колдующий должен быть крайне сильным. А так как это большая редкость, то и сменить имя трудно.

– И что же получилось в итоге? Раз Шестой принц сейчас жив-здоров, значит, его имя действительно кто-то поменял?

– Да. – В этот момент аара хитро улыбнулась. – Я думаю, что это была женщина. По крайней мере, так говорят. Сирглинариона никто не видел более полугода, империя успела начать готовиться к официальному трауру, лишь императрица Амелион Златопламенная не желала соглашаться с тем, что один из ее младших сыновей мертв. Будто чувствовала, что это не так. И принц вернулся. Вот только он уже не был прежним. Сирглинарион выглядел иначе, много молчал, и от него разило совершенно другой магией. С драконами вообще все очень сложно, их силу трудно измерить, ключ тиаре глубоко скрыт. Но с Сирглинарионом стало все совсем непонятно. А еще… его чешуя изменила цвет.

– То есть его драконий облик поменялся? – удивилась я еще сильнее прежнего.

– Да. Когда-то Шестого принца звали Сирглинарион Лазурнокрылый. У него была сверкающая голубая чешуя, переливающаяся всеми цветами радуги. Но после того, как он вернулся, цвет необратимо изменился, стал глубоким зеленым, на солнце сверкающим сталью, а во тьме переходящим в ночную синеву. Его глаза то и дело стали излучать странный зеленый свет, а волосы будто-то жили собственной жизнью. Ну… ты видела. И никому принц не рассказывал, что с ним произошло. Словно что-то поранило его изнутри. С тех пор его и прозвали Отравленным сердцем. А Сирглинарион и не спорил, спокойно приняв новое имя. Истинное же имя его так никто и не знает.

– Какая странная история, – проговорила я негромко, чувствуя, как под кожей будто бы тихонько шевелится россыпь раскаленных угольков.

– Да, – подтвердила аара. – Я бы с ним лишний раз пересекаться не стала, – усмехнулась она. – Даже не знаю, согласилась ли бы поступить на службу в его атрис, если бы когда-то мне предложили именно это вместо атриса Айдениона Огненнокрылого.