— Ладно тебе, ты отлично выглядишь, — восхищенно сказала она. Я осторожно посмотрела на экран. Я точно не выглядела отлично. Мне хватало ежедневных проблем с телом и лицом, просто взгляд в зеркало выбивал из колеи. А камера добавляла не меньше десяти фунтов, и в увеличенном изображении было еще хуже.

Я помнила этот момент, словно это было вчера (или пару недель назад). Мы с Дексом были на пляже возле маяка, боролись с бушующим ветром и искали кадры для заставки. Я нервничала, когда камера направилась на меня, а Декс ничего не объяснял, и я вдруг начала вываливать все, что знала о маяке и его жуткой истории. Звучало дико, но откуда-то я знала все, что нужно. Мне даже показалось, что я жила в те времена, что они проносились передо мной, словно я была призраком-наблюдателем. И почему-то Декс решил добавить эти сцены в эпизод. Я смотрела, как мое круглое лицо без выражения и глупо смотрит на океан, а черные волосы разлетаются на ветру.

— Ты сама как призрак, — тихо сказала Ада.

— Не понимаю, — сказала мама. — У тебя припадок?

Камера замерла на моем лице, Декс рассказал за кадром, как я, ведущая, ощутила что-то темное и ужасное в маяке.

— Это было предчувствие или кто-то из призраков хотел предупредить? — драматически спросил Декс.

Папа фыркнул со смешком.

— Похоже, она просто забыла текст.

Я уставилась на него и вжалась в кровать. Все пошло не очень-то хорошо.

К счастью, мое лицо пропало с экрана, и сюжет пошел по порядку. Многие кадры, которые я думала, что не вышли, отлично дополняли атмосферу, и музыка, которую Декс использовал (или сочинил) добавляла жуткости.

Мы смотрели шоу еще десять минут, и тут я поняла, что хотя видео интригует и пугает меня, оно не влияет так же на моих родителей. Я все это пережила, я знала конец истории, что пугал сильнее всего в этом. Но поймет ли хоть что-нибудь обычный человек, не знающий того же, что и я?

Я посмотрела на маму. Она разглядывала свои ногти. Папа смотрел, но с нетерпением в глазах. Даже в тех частях, где Декс снимал дрожащей камерой коридор в воде, где огонь взбирался по стенам, а их дочь утянуло под воду, родители не были ни тронуты, ни встревожены. Даже когда экран почернел, ведь Декс выбросил камеру в окно. Ничего.

Ада наоборот была настолько поглощена, что с силой прикусила губу. Это радовало, ведь она не знала обо всей настоящей опасности.

Когда программа закончилась, в комнате, конечно, повисла неловкая тишина.

— Ну, Перри, — сказал папа. Он встал, не закончив фразу.

Мама тоже поднялась.

— Это было интересно. И ты выглядела хорошо.

Ада недовольно посмотрела на родителей и повернулась ко мне.

— Это было круто.

Это не было круто. Я даже не знала, было ли это интересно. И я точно выглядела плохо.