Но когда Сара начала превращаться в человека, я поняла, что что-то идет не так. Даже глядя на нижнюю ее половину, я заметила, что у нее такие же штаны, как и у меня. А потом я поняла.

Я посмотрела на ее лицо. Волк исчез, появилась плоть человека, и мех стал светлой кожей, звериные глаза придвинулись ближе друг к другу, грива волос превратилась в черные стриженые волны. И я поняла,… что это я.

Я смотрела на себя.

Ошибки не было. Там была я.

«Я» улыбнулась себе.

— Ты его любишь, — сказала оборотень, мой голос был таким, как звучал на записях. Она отпрянула на пару шагов. — Если повезет, он успеет полюбить тебя. Пока не поздно.

И она покинула комнату, пританцовывая.

Плюсом было то, что я была жива. Она могла убить меня, но не стала. И Декс еще был жив. Из минусов было то, что меня держали путы, и я могла лишь ждать, а Декса ждала его судьба, гибель от рук того, кому он доверял.

Конечно, Берд сказал не доверять мне. Он знал. Если бы он успел объяснить, почему, то все бы сразу изменилось.

И тут все закружилось. Кружилась моя голова, раскачиваясь в стороны, словно у меня был приступ, но и волны паралича окатывали меня. Я перешла от чувства, что могу порвать путы (чего я все-таки не могла), к чувству, что замерзла изнутри.

И комната задвигалась волнами. Но дело было не в моей голове. Из теней появились фигуры и силуэты. Они были призрачными. Едва сохраняли человеческие силуэты. Они окружали меня. Я не знала, схожу ли я с ума из-за обстоятельств, или меня опоили вновь.

Я смотрела на силуэты. Они трепетали, словно дрожали с ударами сердца. Какими бы они ни были, у меня не было много вариантов.

— Можете помочь? — попросила я сначала тихо, пристыженная, что говорю, хотя никого нет. Я говорила с собой. — Прошу? Можете помочь? Мне нужна помощь.

Слезы кололи глаза, падали на мои ноги. Я всхлипывала. Я не могла ничего сделать. Я была потеряна. Я не могла даже думать.

Я плакала несколько минут, чувствуя себя глупой и бесполезной, жалким подобием человека. Любовь моей жизни (ага, вот так) была в смертельной опасности, а я не могла ничего этим поделать.

Я плакала еще немного, пока не заметила перемену энергии в комнате. Я посмотрела сквозь слезы. Даже так я видела, что фигуры были ближе ко мне. Я не боялась. Они не собирались вредить мне, кем бы ни были.

— Прошу, — всхлипнула я в последний раз, подразумевая, что мне нужно выбраться.

Я ощутила тепло, и мне стало лучше. Тепло, впрочем, не убрало путы. Но мои пальцы стали подвижнее. Я начала крутить запястья за спиной, стараясь слабить путы на них. Это работало. И я поняла, как я была привязана к стулу. Руки были связаны вместе, но к стулу присоединялись только справа.

Я не знала, есть ли в меня в левом кармане что-то полезное. Я подвинула руку в ту сторону, замечая, что белые силуэты все еще были рядом, похожие на пятна на плохо записанном фильме.

Я добралась до заднего кармана. Пальцы что-то нащупали. Напоминало пакетик. Это обертка от жевательной резинки? Только Макгайвер мог с таким что-то сделать.