Я посмотрела в ее звериные глаза и покачала головой.

— Думаешь, все потому что ты — особенная?

Я хотела отмахнуться, но казалось, что это важно в этой ситуации.

— В тебе что-то есть. Это полезно. Но ты слишком много думаешь. Многого хочешь. Твоя способность побега от реальности полезна, но… мы предпочитаем тех, кто «здесь».

Я была не здесь? Может быть, ведь мои мысли хоть и путались, но их при этом все читали.

— С ним будет намного проще, — сказала она с хищным голодом.

С ним?

Не думая, я задергала руками и ногами, словно была бешеной собакой на цепи.

— Да, — сказала она. — Мы искали кого-то еще. Руди отдал Шану все, что было нужно. А Декс сделает это для меня.

Как она посмела произнести его имя? Я брыкалась в путах. Что они хотят с ним сделать? Уже слишком поздно?

Страх и злость во мне были несравнимы ни с чем. Если бы я была в фильме, то вырвалась бы из пут, словно Халк, и надавала бы Саре. Но это был не фильм. И как сильно бы я ни злилась, как бы ни хотела освободиться, я застряла. Я пыталась двигаться, но поводья удерживали меня на месте. Сара даже не дрогнула. Она знала, что это тщетно.

— Он ничего не почувствует, — сказала она улыбаясь. Она все улыбалась. И медленно ее зубы удлинились, пока не стали слишком большими для ее рта. Они стали клыками, остальная часть лица тоже начала ужасно преображаться.

Сначала сузилась ее челюсть, порвав кожу, и потекли ручейки крови. А затем ее лицо стало шире, челюсть и скулы потрескивали, перемещаясь. Я почти чувствовала, как раскалывается ее череп, было слышно треск твердой кости. Это вам не сцена из «Волчонка». Это было по-настоящему. Настоящее некуда.

Я посмотрела на ее руки. Я видела мех под ее кожей, и он шевелился, словно его ласкали под водой водоросли. Вскоре это прекратилось, и шерсть начала пробиваться сквозь кожу.

Вскоре Сара стала волком, неловко выпрямилась. Это мой конец.

Я закрыла глаза.

Ничего.

Я осмелилась посмотреть.

Она стояла там.

Мех начал возвращаться в руки, челюсть и голова быстро менялись, словно втягивались.