— Да, будьте бдительны, смотрим по сторонам, первыми никого не задираем.

Когда наш отряд переступил ворота поселения на нас никто даже не обратил внимания, казалось село умерло, за исключением пары дворовых псов, забрехавших на Локи, никто не заметил нашего появления.

— Где все то?

— Вон они где, — первым заметил людей Ким, — у того большого дома собрались.

Действительно на другом конце села, у самого большого дома, в несколько этажей, с резным венцом, обнесенного отдельным забором, толпилось больше сотни народу.

— Терем княжеский. Никак там Гилли на ступеньках стоит, вещает, — пригляделся и пояснил остальным пошедший с нами Торс.

— Другие кланы хотят вырезать нас! Мы должны сплотиться братья и сестры! А вон они уже пришли за нами! Прячьте детей! Бегите! — подвизгивая верещал Гилли.

К моей радости слова этого пустомели никто не воспринял всерьез. Наверно он всем тут опостылел, а может просто, когда стоял слюной забрызгал. Я даже отсюда вижу клочки желтоватой пены у него на губах.

— Вы кто такие будете? С какой целью пришли? — к нам подошел дородный мужчина, в обычных кожаных собаках, домотканых штанах и меховой накидке.

— Я ярл Ошкуй, по прозвищу Скальд. А это мои люди. Алькмарцы и гильмарцы. Я пришел покарать вооон того выродка и взять вас под свою руку.

— А не много ли ты хочешь, ярл, — продолжил все тот же мужик угрюмо насупившись, и положив руку на рукоять ножа, что выглядывала из-за пояса.

— Нет не много. Ты сам-то, кто будешь?

— Эльрик я, глава мастеровых и по совместительству старший тут.

— Молод ты до старейшины.

— Так померли многие и из дружины, и из наших. Хворь сгубила. Одна, — он зловеще ухмыльнулся враз побелевшему Гилли.

— Не, не, нет! Я тут не причем, — заполошно заголосил он и вскинулся бежать, но ему это не удалось.

Я коротко глянул на командира алькмарцев и его воины спустили тетивы луков, прикончив немногочисленных приспешников Гилли. Народ отреагировал на это спокойно, люди разошлись, образовав кольцо пустоты около этого отце-братоубийце.

— Гилли сын Гима, я Ошкуй Скальд обвиняю тебя в убийстве отца и брата, и других людей вашего клана. Пусть боги рассудят нас!

— Нет, ты меня убьешь! — заскулил этот гаденыш, будучи на грани срыва — измотанный и перепуганный.

Тыдыщь! — прилетевшая затрещина откинула Гилли на добрый метр назад.