— Неа.

— То тоже. Они настолько секретные, что о них даже слухи не ходят.

Паренек оказался озадаченным и, сдвинув колпак на темечко, вернулся к своему котлу. Хотя насчет нас я утрировал, да конечно мы свои заслуги не афишировали, да из наемников нас наверно вычеркнули, за неуплату членских взносов, но все же. Но все же.

— Эй, — кликнул я официантку и добавил когда она подошла, — ваш повар сказал что их семья потчует самого градоправителя, пусть несет тоже что и ему, что там у вас сегодня в моде.

— Сто золотых.

— Не хило.

— Так и блюда не из последних.

— А ну и фиг с ним, гулять так гулять, или вы как думаете?

— Твёрдо убеждена, что моё мнение полностью совпадает с тем, которое вы от меня хотите услышать.

Не зря, ох не зря я вернулся в Дельрос. Груз проблем и переживаний отошел на задний план. Сегодня я не был конунгом, ярлом, Скальдом, не был владыкой Эрзана, а был простым игроком Ошкуем, что кутил, дрался, умирал и наслаждался игрой и теми моментами, что она дарила.

Я отсчитал девушке нужную сумму денег и приготовился ждать. Кто понял жизнь, тот не спешит.

Ожидание затягивалось. В зал вошла давешняя проститутка. Теперь она была одета еще изысканнее. Она была разодета, как сорочье гнездо. Я никогда прежде не видел экипировки, которая так громко кричала об очень низкой цене и очень небольшом вкусе. Она села в вихре цветов и жестов, которые напомнили мне атакующую птицу. Ее запах докатился до меня, как волна, и он тоже пах больше похотью, чем цветами. Она принесла с собой маленькую собачку — комок шелковистой шерсти с большими глазами навыкате. Шлюха ворковала над песиком, устраивая его у себя на коленях, и маленький зверек лег, положив подбородок на край стола. И все это время она не спускала глаз с меня, пытаясь понять, заметил ли я ее и произвела ли она на меня впечатление.

— Чего вылупился? — осекла она одного из засмотревшихся на нее посетителей.

Эти два слова рассказали мне о ней целые тома. Этот акцент и интонация были усвоены не в высшем обществе. От мыслей о ней меня отвлекли яства, что на небольшом столике вкатил поваренок.

Обед стал для меня пыткой. Я был голоден, но правила приличия, которым я решил следовать сегодня, не разрешали показывать этого. Я ел, как меня когда-то учили, поднимая ложку, когда надо, и откладывая ее, как только в этом не было необходимости. Мне хотелось большую тарелку горячего мяса с хлебом, но мне предлагали маленькие кусочки мяса со странными специями, экзотические фруктовые компоты, белые хлебцы и тушеные овощи, соответствующим образом приправленные. Это был типичный пример хорошей еды, загубленной во имя моды. Да и выпил я маловато. Маловато было времени или денег, — подумал я шутливо.

Этот обед превосходил все, к чему я был привычен, и мой желудок горестно бормотал еще много часов спустя.

После я прогулялся в Верхний город, не знаю, как здесь у них правильно называется квартал богачей и знати. Но это было зря. Первым делом я удосужился наступить на ногу какому-то расфуфыренному франту, что обложил меня отборнейшим матом.

— Господин, мне кажется, вы отстали от моды. Такой шикарный двубортный камзол уже никто не украшает дурными манерами. Вы намерены дать сатисфакцию за оскорбление? — решил я остудить его воинственный пыл.

— Само собой, — радостно заверил он меня. — У меня, правда, нет времени на долгие процедуры. Если не иссяк ваш собственный задор, извольте, я к вашим услугам. Только моментально.

Не успело эхо подхватить его слова, как он тут же зарядил мне в ухо. Силен чертяка. От следующего удара я уклонился, чтобы тут же, подсев пробить ему с левой в печень. Правой в висок и пнуть пару раз. Дело сделано.