– Возможно, не всю, но большую ее часть точно, – утвердительно кивнула Красавина. – Во многих культах кровь являет собой символ жизни и используется в обрядах, зачастую в качестве жертвоприношения. Так что можно предположить, что наш маньяк – либо служитель культа, либо одержим какой-то мистической идеей. Например, как доктор Франкенштейн, созданием человека, – закончила Красавина и откинулась на спинку стула.
– Да, но Чикатило тоже отрезал части тел у своих жертв, – возразил Андрей.
– Насколько я знаю, он это делал в качестве трофеев, – защищалась Света. – А некоторые африканские племена до сих пор едят органы своих врагов в надежде получить их силу.
– И чему вас только в институтах не научат, – улыбнулся Андрей.
– Да разному. – Света улыбнулась в ответ.
– Хорошо. Сходи к эзотерикам и проконсультируйся насчет жертвоприношений и всякого сатанизма. Да и выясни заодно о наличии оккультных обществ в городе, я думаю, они должны это знать. Попробуем отработать твою теорию.
Глава 22
Отдел «Хиромантии и эзотерики» больше походил на старые капища вкупе с местом для шабаша ведьм. На полках стояли фигурки различных божков вперемежку с хрустальными шарами и камнями различных размеров, под потолком висели ловцы снов, на стенах красовались пентаграммы, в углах стояли алтари с раскрытыми старинными книгами, пахло пылью, благовониями, ладаном и свечным воском. Картину дополняли развешанные на окнах пучки сухих трав.
– И вправду поверишь во всякую чертовщину, – подумала про себя Света и громко откашлялась.
– Здравствуйте, – следом за кашлем так же громко сказала Красавина.
– И вам не хворать, – послышался голос из соседней комнаты.
Навстречу Свете вышел высокий человек в черном балахоне с широкими рукавами до пола. Стрижка под горшок с выбритым теменем напоминала прическу средневековых монахов католической церкви. Ухоженная борода визуально увеличивала худое серое лицо со впалыми щеками. Густые седые брови снежными шапками нависали над пропастью абсолютно бесцветных глаз, а на груди мирно покачивались связанные крест-накрест пеньковой веревочкой, две птичьих косточки. Света передернулась.
– Светлана Красавина, отдел 4 «А», – представилась Света.
– Игнат Порфирьевич Семенов, ведун, магистр оккультных наук, специалист по нетрадиционным религиозным течениям. Это тот 4 «А», из-за которого к нам хиромантов сослали? – прищурившись, продолжал Семенов. – И что же вас привело в нашу обитель?
– Я хотела поинтересоваться, есть ли в Нижнем Новгороде культы с человеческими жертвоприношениями.
Брови Игната Порфирьевича поползли вверх.
– Откуда у такой обаятельной молодой особы такие интересы? – спросил Семенов, предлагая Свете присесть.
– Наш отдел, – начала Света, – занимается расследованием серии жестоких убийств, в которых, по моим предположениям, могут быть замешаны члены какого-нибудь культа или человек, исповедующий, как вы выразились, нетрадиционное религиозное течение. – И Света рассказала все, о чем разговаривала с Ильиным.
Семенов слушал рассказ Красавиной, иногда жамкая губами и потирая вспотевшие ладони.
– В общем, одним словом, маньяк, – закончила Света.