Она прошла по дому, зажигая везде свет. «Откуда это чувство неудовлетворения?» – спрашивала она себя. Арест Харли Риверы и его признание, даже если последнее вызывало подозрения, должны были бы радовать. Большинство поторопилось указать пальцем на Харли как на убийцу этих юношей, потому что люди нуждались в уверенности, что улицы вновь безопасны для прогулок. Простые ответы редко бывают верными, так утверждал Конфуций.

Диана подошла к окнам террасы, намереваясь задернуть занавески! Занавески были совсем новые, недавно купленные. Она устала ждать вдохновения, которое не спешило снизойти, и купила также и мягкую мебель. В комнате появился даже второй диван и множество маленьких подушек в цветных чехлах. Она перенесла наверх проигрыватель, магнитофон и всю радиоаппаратуру. В ее доме не было уже безраздельного господства белого цвета. Она допустила в свой дом голубой, а занавески на окнах террасы были цвета морской волны. Диана потянулась к шнуру, чтобы задернуть занавески. И вдруг что-то заставило ее взглянуть в окно. К стеклу прижалось бледное лицо.

Диана замерла. Лицо словно прилипло к ее окну; красные губы извиваются, точно два червяка, и что-то подрагивает между ними. Один глаз, неестественно огромный, злобно таращился на нее поверх круглого белого пятна – щеки, прижавшейся к оконному стеклу.

Диана закричала.

– Ты – сука! – услышала она приглушенный крик – голос Тобеса.

Он дотянулся до задвижки и дергал ее изо всех сил. Оконная рама тряслась, вспышки света заплясали перед глазами Дианы в такт вибрации стекла. Еще несколько секунд она пребывала в оцепенении, с ужасом глядя на уродливое видение за окном, потом бросилась бежать. Бросилась к коробке за парадной дверью и включила рубильник. Зажглась красная лампочка – система охраны ожила.

– Убирайся! – заорала Диана. – Не то я вызову полицию!

– Будь проклята! Ты украла у меня Джонни, ты свела меня с ума, ты разыскала моего отца, обвиняешь меня во всех убийствах, будь ты проклята!

– Убирайся!

– Ты заставила Андерсонов уволить меня, ты натравила на меня полицию.

Голос Тобеса звучал ужасно. Он, должно быть, вложил в этот вопль все свои силы, всю ненависть. Она зажала уши, но голос все равно был слышен.

– Ты – сука, ты – сука, ты – сука! Ты ушла, а ко мне явились копы, заставляли меня признаться, что я убил Максин!

– Они так не думают, они так больше не думают. – Диану била дрожь.

– А я не убивал, я хорошо относился к этой девушке.

– Полиция уже знает… Харли убил ее, убирайся, убирайся!

– Я хотел защитить Макси, мою Макси! Она была такой доброй и милой…

– Ее убил Харли Ривера!

Взгляд Дианы случайно упал на телефон, она бросилась к нему. Тобес, похоже, понял ее намерение и снова загрохотал задвижкой. Оглушающе взвыла сирена. Трубка выпала у нее из рук. Она опустилась на пол, пытаясь поднять ее. Капли пота падали на белый пластик. Голова ее гудела, жуткий вой оглушал ее; еще секунда, еще мгновение – и она потеряет сознание. Диана подняла глаза и увидела, что бледное лицо в окне исчезло.

– Алло… полиция, срочно, полиция…

Вой сирены неожиданно оборвался; зубы ее стучали, точно отбойный молоток.