– Отлично, но прежде чем установка начнет работать, я выйду в коридор, а вам в дальнейшем порекомендую использовать свинцовые фартуки или облучение делать направленным, чтобы самим себе не вредить, – хлопнул я парня по плечу и достал портсигар. – Пойду в коридоре покурю, когда установку выключите – позовите.

– Ладно, – озадаченно сказал Абрам.

Выйдя в коридор, дошел до его конца, где стояло несколько урн и был столик с пепельницей. Н-да, вред табачного дыма еще никого не волнует и не изучен. Надеюсь, хотя бы в детских заведениях никто не курит. В задумчивости курю и размышляю. Установку необходимо заполучить, а вот самого господина Рентгена мне как бы и ни к чему уговаривать в Россию перебраться. Нет, он выдающийся ученый, и если ему дать определенные толчки и намеки, сможет свою установку усовершенствовать, а то и что-то еще придумать. Однако если у его помощника такие аппетиты, то что сам ученый потребует? Кстати, аппетиты Абрама не такие и большие, наверное, минимальные требования, какие ему позволят комфортно работать. Так что? Сделать ставку на парня? В его пользу говорит то, что он родом из России, знает менталитет и окажется более лоялен в сотрудничестве, да и благодарность никуда не денется, если выполню его условия. А смогу? Финансовые вливания предстоят приличные. Нет, деваться некуда, да и нельзя от Европы отставать, а с помощью установки легче можно диагноз поставить и даже проконтролировать лечение.

– Иван Макарович, я закончил, – крикнул Абрам, выглянув в коридор.

– Отлично, – подошел я к нему. – Когда снимки будут готовы и почему ты такой красный? В кабинете-то не так жарко, Десмонд, что ли, в краску вогнала?

– Она чуть в обморок не рухнула, когда шкаф открыл. Еле поймать успел! – доложил он мне, почему-то глаза в сторону отведя.

Ну танцовщица! И чего она в ученом муже нашла? Скромный парень и девица без тормозов – не сочетается. Да ну, не может быть, наверняка потешается над Абрамом. Мы с Десмонд мило переговариваемся, ждем, пока Иоффе проявит снимки. Правда, не слишком понимаю, что смогу на пленке рассмотреть и какой поставить диагноз. Ничего, придумаю что-нибудь или сопоставлю. В крайнем случае, скажу, что случай интересен и предложу танцовщице отправиться в Россию, на консультацию к своему партнеру. Портейг должен в ее заболевании разобраться, а если сложности возникнут, то Коротков и радикальное лечение сделает.

– Вот, – вошел в кабинет Абрам, держа перед собой папку, – тут снимки.

– Ой как интересно! – поднялась со своего места танцовщица. – Показывайте скорее, как я на фотокарточках получилась.

Иоффе раскрыл папку и выложил на стол три снимка, на которых запечатлен скелет танцовщицы и внутренние органы.

– Позвольте! Так вы и в самом деле мои внутренние органы фотографировали?! – удивленно воскликнула та.

– Мы же пытаемся диагноз поставить, – взял я в руку один из снимков и стал смотреть его на просвет.

Хрен знает, вроде никаких патологий на щитовидке не заметно, но я в этом деле не спец. Боюсь, что сейчас ни одного врача не отыщем, кто смог бы диагноз поставить. Легкие без затемнений, что радует. А вот сами позвонки шейного отдела меня удивили. Есть там какая-то ненормальность.

– Так и какой у меня диагноз? – тронула меня за плечо Десмонд.

– Операцию на щитовидной железе пока не стоит делать, – задумчиво ответил я, прикидывая, как бы из щекотливого положения выкрутиться. – Мне требуется внимательно изучить результаты, поразмыслить и, возможно, проконсультироваться.

– Что-то плохое и страшное? Чахотка в последней стадии? – поинтересовалась девушка, стараясь выглядеть спокойной, но кулачки сжала так, что пальчики побелели.

– Нет, туберкулеза не вижу, – отрицательно покачал я головой, – да и от него у меня лекарство имеется. Вы же с Марией Александровной дружите, а она от болезни излечилась. Дело в том, что меня кое-что смущает, но опасного для жизни ничего нет, по крайней мере на данных снимках.

– Уф! Слава богу! – выдохнула Десмонд и нервно рассмеялась: – А то что-то перенервничала. Господа, а давайте отпразднуем, что у меня смертельной болезни не выявлено!

– Вы же без охраны, – напомнил я танцовщице.

– Ой, да теперь уже можно. Да и кавалеры, надеюсь, смогут защитить, в случае чего. Не так ли, Абрам?