И жахнул.

Одинокий синий разряд с треском и шипением воткнулся в бок акраба. Летающий экипаж покачнулся. На нас посыпались щепки, рядом со мной шлёпнулся кусок мяса — мужчине пришлось выпустить его из рук, чтобы ухватиться за края люка.

Нау, которая всё ещё была в моих объятьях, ахнула от разряда молнии и прошептала:

— Ещё, ещё. Убей их всех!

— Эй, эй! — встревоженно заорали на акрабе.

Головы исчезли, кроме того мужика, который потерял мясо. Он визгливо закричал:

— Стража, сюда! Пьяный подросток напал на прирождённых жителей!

Акраб стал набирать высоту.

Нау оттолкнула меня и расправила крылья:

— Сейчас тут будут небесные стражники. Мне нельзя попадать в Прямой Путь.

Я послал в акраб ещё одну молнию, но специально промазал, просто хотел выместить злобу. Из-за моей легкомысленной туники эти любители подглядывать приняли меня за безобидного танцора. Пусть теперь знают, над кем решили посмеяться!

Потом схватил Нау за руку и приказал тем чётким и грубым тоном, каким приказывал воинам.

— Полетели за мной.

— Но стража…

— Я сказал — полетели!

И ещё раз жахнул молнией по акрабу. Крики перепуганных мужчин стихли вдали.

Нау даже задышала чаще, будто мои приказы возбудили её. Так вот почему эта круглая красотка любила военных? Красивых, здоровенных.

Правда, я не такой качок, как Хаки или Инар. Но и не тот хлюпик, каким был Самиран. Я — то, что надо.

Я подбежал к краю крыши. Сверху, из ночной темноты, мужик продолжал звать стражу.

— Чего застыла? — прикрикнул я. — За мной.