Собравшиеся вокруг миллионщика подпевалы дружно захихикали, но Дмитрий в ответ и ухом не повел. В другое время он быстро нашел бы способ обломать нахала, невзирая на его капиталы и положение в обществе, но сегодня мысли юнкера флота были заняты другим. Проводив дам до каюты и убедившись, что с ними все в порядке, он отозвал Фёдора и тихонько шепнул ему:
– Будь наготове!
– Случилось чего? – всполошился тот, и непроизвольно положил ладонь на рукоять «галана».
– Тихо будь, – поспешил успокоить его товарищ. – Все нормально, просто два придурка нам немножко денежек раздобыли.
– Понял, – кивнул Шматов, вспомнив, что именно так на войне Будищев обычно называл потенциальных жертв. Вон, мол, придурок бесхозных овец пасет. Или, глянь, какое богатое оружие у тех придурков.
План Дмитрия был прост. Сегодня игроки разгорячены игрой и выпитым, а потому на многие странности внимания не обращают. Завтра же, когда начнут подсчитывать убытки, на всё посмотрят по-иному. А потому двум каталам лучше всего не задерживаться и покинуть «Цесаревича», пока ветер без сучков. Но и встать из-за стола нельзя, пока не закончат партию. Впрочем, за столом постоянно только один, а вот второй…
Недоманский шел к себе в каюту не разбирая дороги, отчего то и дело натыкался на стены, толкая не успевших посторониться слуг или матросов. Сегодня он не просто проигрался, а спустил всё. Включая то, что ему не принадлежало. Дело в том, что восемь тысяч рублей, проигранных им сегодня, предназначались для передачи его товарищу по академии подполковнику Милованову, ожидающему его в Астрахани, где тот служил при штабе дивизии. Да ещё и вексель на пять тысяч, написанный сгоряча в тщетной попытке отыграться. Будь у него больше времени, он нашел бы способ выкрутиться, занял бы у друзей, в конце концов, заложил или продал бы что-нибудь из имущества… но пароход прибудет в Астрахань самое многое через пять дней. И тогда хоть пулю в лоб!
– Господи, вразуми! – взмолился он и в очередной раз приложился к стене.
На сей раз удар был более чувствительным, и в разгоряченную голову офицера ненадолго вернулась возможность соображать. К своему удивлению, он обнаружил, что находится в коридоре у противоположного от его каюты борта, где находятся апартаменты Милютиной и фон Штиглиц. Как и многие другие люди, имеющие в себе мало истинной веры, капитан был человеком суеверным и мнительным. А потому тотчас вообразил, что само провидение привело его сюда и подсказало выход из создавшегося положения. К тому же, по счастливому стечению обстоятельств, рядом не оказалось этого несносного юнкера, ни его бестолкового слуги, без устали опекавших дам в последнее время. Это он тоже счел хорошим предзнаменованием и тихонько постучал в дверь.
– Кто там? – отозвался из-за двери тонкий девичий голосок, показавшийся Недоманскому гласом ангела.
– Это я, – выдохнул он.
– Михаил Аркадьевич… но что вам угодно? – удивилась барышня.
– Мне надобно поговорить с вами, Люсия Александровна.
– Но… теперь уже поздно. Приходите завтра!
– Увы, сударыня, моя жизнь решается сегодня. Так уж случилось, что от вашего ответа зависит, увижу я ли следующий рассвет.
– Господи, да что же случилось?!
– Я погиб! – бросился на колени перед дверью капитан. – Бесповоротно! Окончательно!
– Что, простите? – в голосе барышни послышался неприкрытый скепсис.
– Только вы можете спасти мою жизнь и честь!
– Честь? – изумилась Люси.