— Господа, прошу тишины!
Сработало моментально. Люди умолкли и уставились на правителя. Лазарь наклонился и что-то прошептал тому на ухо.
— Оставьте нас наедине с графом, — его глаза остановились на мне.
Эээ… Мне это понравилось ещё меньше, чем вердикт пернатого. Приказ императора выполнили без возражений. Когда двери за последним ушедшим закрыли, Георгий позволил себе немного расслабиться, откинувшись на спинку.
— Ну и что вы хотели сказать? — его вопрос был обращен к духу.
— Не печальтесь о неизбежном, ваше величество, — Лазарь по-отечески ему улыбнулся. — Мне жаль, что привело к этому, но тем более моя новость станет облегчением. Вы спрашивали меня о том, как я смог освободиться. Так вот, это сделал Илья.
Вот зараза, взял и сдал меня. Я прикусил губу, чтобы не выругаться, а вот император на миг непонимающе нахмурился, а потом широко распахнул глаза и вытаращился на меня, как на диковинную зверушку. Я даже обернулся на всякий случай. Сзади стояла только ваза на высокой тумбочке. Вряд ли император заметил редкое произведение искусства и смотрит на него. Нет, точно на меня.
— Но это же значит… — Георгий от удивления потерял голос, оспинув.
Лазарь кивал, продолжая улыбаться. Да что происходит то? Что я опять не так сделал?
— Но как это возможно? — спросил его величество, не отрывая своего взгляда от меня.
— Теперь я могу рассказать. Илья снял с меня обязательства, а смерть вашего отца и клятву молчания. Так что я поведаю вам историю вашего брата.
Чего, лять? Я на мгновение оглох от такого поворота. Какого ещё брата? Но хранитель принялся изливаться соловьем. И по мере его монолога, я охреневал ещё больше. Как и мой внезапный братец, император.
Предыдущий император, наш батя, тем ещё затейником был. Имея лишь одного наследника мужского пола, попыток продлить род упорно не оставлял. Но получались только принцессы, да и те слабого дара. Озабоченность правителя привела его к великому магистру, а тот…
Я ушам не поверил, когда Лазарь сообщил о моей матери. Не знаю до какой степени отчаяния нужно было дойти. И что старый извращенец на демоническом допинге наговорил императору, как он его вообще убедил. Но они совместно провели, так скажем, генетический эксперимент. Решив, что императорская кровь станет сильнее от смешения с другой императорской кровью. То есть с сестрой. То есть самый натуральный инцест.
Так как такого до сих пор не практиковали, за вероятность рождения уродца никто не переживал. Что там за конфликт произошел дальше, Лазарь не знал. Но брат Ефсений, спрятавший меня в отдаленной губернии, был личным храмовником сестры императора. А вот моя фиктивная смерть наступила раньше, для моего бати, по-крайней мере.
Как я понял, великий магистр решил результат удачного эксперимента забрать себе. Хрен его знает, хотел он меня препарировать или воспитать на свой манер. Тут то матушка, и без того удрученная судьбой, уговорила Ефсения спасти меня. А сама руки на себя наложила, как только он уехал, чтобы никто ничего не выяснил.
Монах, приближенный к самым могущественным людям империи, узнал и про тело владыки, и про его сердце, как источник силы великого магистра. Вышел на профессора Далматского и уговорил его изготовить зелье, которое скроет меня ото всех. Своему другу он, понятное дело, побоялся рассказать кто я.
Мне дурнело и дурнело, по ходу рассказа. Долбануться, девки гнутся, что с этими людьми вообще? В какой-то момент я обрадовался, что прикроют магические краники. От магии тут у народа совсем кукуха едет. Охотницы за одаренными мужиками, эликсиры из крови демонов и вот теперь это.
Ну а с Лазарем всё просто оказалось. Первый из рода засадил его на вечное заключение в библиотеке, а я смог освободить именно благодаря императорской крови. Но пока был жив папаня-извращенец, хранитель не мог рассказать обо мне, дав тому клятву. А кто я такой, дух узнал сразу же.
Я смог лишь задать вопрос про то, как же я умудрился призвать ещё одного духа, если получается у нашего рода уже был дух. То есть Лазарь. Я думал, что такое возможно единожды. Но оказалось, что в принципе можно хоть дюжину призвать, если сил хватит. А я так и вовсе свой род основал, одно другому не помеха, короче говоря.