— Сзади! — это Рагни. Молодец — вовремя предупредил. Я резко развернулся, и луч начал срезать трубы, мачты. Он проходил все насквозь. Он прошел и через пулеметный расчет, который собирался накрыть нас со спины.

Скоро на палубе «Авроры не осталось вообще ничего! Только горы трупов да искореженные орудия. Я запахнул плащ и вынул из груди артефакт.

— Спасибо, — я вернул его Сантьяго.

— Да не за что. Пойдем поговорим еще разок с капитаном.

— А он еще жив? — удивился я, рассматривая нанесенные повреждения.

— Конечно. И не сбежал. Честь офицера не позволяет.

Мы двинулись к носу корабля. «Аврору» сносило в сторону. Она уже скрипела поваленной мачтой о левый гранитный берег. Скоро крейсер врежется в него и остановится. Вряд ли он пойдет ко дну.

В руках Сантьяго снова появилась сабля, а я, последовав его примеру, вынул катану.

Егорьев стоял к нам спиной, но, услышав наши шаги, обернулся.

— Я не знаю, кто вы такие, господа, но я видел какой силой вы обладаете. Чего вы хотите от меня?

— Я дал вам осколок какое-то время назад, — напомнил Сантьяго, — кусочек алого металла. Вы носите его прямо рядом с сердцем. Я прошу вас вернуть его.

— Кхм, — капитан кашлянул, — боюсь, сударь, это невозможно. Данная вещь очень ценна для меня. Потеряв ее, я лишусь разума.

— Да у тебя и так его нет, спрайт ты убогий! — вспылил я, — ты умер давным давно, мужик!

— Это неправда, — холодно ответил капитан, — я жив. Я стою перед вами, дышу воздухом, гарью. Я живой! Я чувствую боль!

— Да кто бы сомневался! — гаркнул я, — весь этот мир — одна гребаная иллюзия, созданная Петербургом, и ты здесь всего лишь пешка. Ненастоящая.

— Ложь! — капитан побледнел.

— Вы помните своих жену и дочь? — внезапно спросил Сантьяго, — помните?

— Жену? — переспросил капитан и замер. Все, сломался.

— И дочь, — добавил я.

— У-у-у, — Егорьев завыл как волк и начал дергаться.