Саня открыл высокую деревянную дверь, и мы оказались в уютном зале с камином, большим столом и несколькими стульями. В углах помещения стояли скульптуры обнаженных женщин из черного мрамора, держащих подносы с разными фруктами.

— Это мое скромное жилище, — Сантьяго прошел к камину, щелкнул пальцами, и тот ожил. Яркое пламя охватило круглые поленца и весело затрещало.

— Не очень уютно, но что поделаешь. Теперь я затворник.

— Ты застрял в этом замке или в Питере? — уточнил я и сел в кресло рядом с камином.

— ВВодочки? — Сантьяго тут же достал из стола бутылку.

— Раньше ты предпочитал более изысканные напитки, — вспомнил я.

— Брось, Серега. Что может быть изысканнее водки? Это же самый честный напиток. Самый чистый. Спирт и вода. Все. Никаких левых спиртов. Самые грязные алкашки — это скотчи и коньяки. Водка — она всегда честная с тобою. Уже с первой рюмки понятно, хорошая она или нет. Будет болеть на утро башка или нет. Нужно только чувствовать это.

— Наливай.

Прозрачная жидкость наполнила два граненых стакана, и Сантьяго протянул один мне, а второй взял сам.

— Я вижу, ты удивлен, — сказал он.

— Да, есть немного. Насчет Алены. Я был уверен, что она тебя убила.

— Брось. В этом мире вообще нельзя ни в чем быть уверенным. Ты можешь проснуться утром, встать с кровати, пойти в сортир, вернуться, а только потом поймешь, что на самом деле это был выход из тела. Фишка в том, что тело уже мертво. Да, Серега, так и бывает. Сон переходит в сон, а дальше крутись как знаешь. Я каждое утро делал проверки, потому что не верил в нашу реальность. И я оказался прав. Чин-чин!

Мы стукнулись стаканами, и я сделал большой глоток. Да, водка остается водкой, где ты ее не пей. Что в элитном ресторане Москвы, что в заблеванной съемной хате у каких-то наркоманов, что в астрале. Да, ее можно разделить на легко заходящую и трудную, но все равно. Водка — это водка. Она сама по себе. Я втянул в себя воздух и сделал пару глубоких вдохов.

— Хорошо пошла, да? — Сантьяго снял туфли и вытянул ноги в сторону камина, — здесь ее умеют готовить. По царскому рецепту.

— Это у тебя всегда такие ноги были? И почему ты без носков? — поинтересовался я, видя, что у Сани не пять пальцев на ступнях, как у многих людей, а шесть.

— Заметил таки. Многие даже не обращают внимания. Полидактилия, черт бы ее подрал. Столько проблем в детстве было из-за этой херни, — Сантьяго поморщился, — да, я был отщепенцем. Да, девки меня боялись. У них это подсознательно там. Типа, вдруг у меня тоже будет ребенок с шестью пальцами на руках или ногах. А я всегда считал это отклонение избранностью. И не ошибся. А носки я просто забыл создать, как и трусы, но там у меня все в порядке, можешь не сомневаться.

— Я видел, так ты все-таки заключен именно в Питере?

— Почему ты так решил? — Сантьяго сделал еще один глоток.

— Я не видел тебя в Лимбе, и никто кроме меня тоже. Прошло два месяца. Это весьма внушительный срок для свободного сознания. Я думал, что ты, истощенный, оказался в Море Забвения и сгинул там.

— Ну да, ну да, пошел я на хер, — Саня достал из воздуха оливку и закусил ею, — нет, Серега. Меня так просто не взять. Я все продумал. Мне была нужна точка сохранения. Это как в компьютерной игре. Сейвпойнты. Доходишь, сохраняешься, бежишь дальше. Обратка Питера показалась мне идеальным местом. Здесь спокойно, многие сновидцы боятся этого места. Самое оно сохранить здесь свое сознание через дубль.