— Я не знаю точно, когда он умрет — возможно, не пройдет и месяца, быть может, пройдет еще несколько лет. Но одно я могу сказать точно — как только в том мире погибнет свет — тот мир исчезнет. И исчезнут его боги. Точнее бог — один-единственный бог Хаоса, который остался в том мире.

Там практически не осталось жизни — лишь жалкие крохи. А этот бог живет именно за счет сил, что вырабатывают его твари, когда пожирают свет. Тот мир умрет, а за ним должен умереть и бог. Но он нашел выход — наш мир.

Наш мир для него как изысканный деликатес, который можно будет смаковать долгие десятилетия. Все, что ему нужно — это просто прийти в наш мир и стать в нем новым богом.

Богини не должны были этого допустить. Они должны были понимать, что впустив на наши земли нового бога, тем более Темного, олицетворяющего Хаос и Разрушения, они подписывают смертельный приговор этому миру.

Но вместо того, чтобы запретить ему проникать в наш мир, эти мредовы дочери поссорились друг с другом, не сумев решить, кому из сестер он достанется. Им безразлично на мир, на живущих в этом мире — сейчас они думают лишь о том, как привлечь внимание этого бога.

— Но зачем мне это знать? Зачем ты все это мне рассказываешь?

— Потому что есть способ спасти этот мир — нужно лишь закрыть эти прорывы до того, как тот мир умрет — и тогда Темный бог не сможет проникнуть в наш мир. И эти прорывы должна закрыть именно ты.

— Что? — вскочив с кресла, возмущенно уставилась на девушку, — Я? Ты серьезно? Почему я? Раз сильнейшие маги не могут закрыть прорыв, то я-то уже точно не смогу этого сделать.

— Сможешь. В тебе есть сила, сокрытая до недавнего времени. Ты спрашивала о том, почему на твои руках вспыхивают магические символы — это все потому, что магия просыпается в тебе. Ты практически готова…

— Нет! Не готова. Я… ну сколько можно-то? Почему я? Я не хочу всего этого. Я не просила всего этого! Там у меня была впереди вся жизнь! В том мире… Зачем выдернули меня? Ради этого? Но почему именно я? Я не отличаюсь ни милосердием, не добродушием, не безумной любовью к этому миру! Я не сильная, во мне нет ни храбрости, не самоотверженности.

Закрыв глаза, я глубоко дышала.

Я так устала.

— Скажи мне, что это не принесет мне боли. Я закрою прорыв, я сделаю это, но при условии, что я не умру. Скажи, что я не умру, и я пойду и сделаю это.

Девушка молчала, пряча взгляд.

Криво усмехнувшись, я горько произнесла:

— Понимаю. Только какой в этом смысл? Какой смысл будет в том, что я закрою лишь один прорыв?

— Появится шанс, что он не сможет воплотиться полностью. Он будет слабее, в этот мир проникнет меньше его тварей и этот мир проживет дольше.

— Я не хочу умирать, — я покачала головой, — прости, но я слишком эгоистична, чтобы бездумно бросаться в эту авантюру. Я слишком хочу жить.

Я поспешила к выходу из веранды.

— А ты не забыла, благодаря кому ты здесь? Благодаря кому ты еще жива? — холодный голос девушки резанул по нервам.