То есть мою настырную сестрицу дверь все-таки не пропустила? Ну что ж, может, оно и к лучшему…

Сообщение еще не свернулось, когда я понял, что свободна у меня не только правая рука, за которую недавно цеплялась Вика, но и левая, «Мáшина». Покосившись в ту сторону, девушку я рядом с собой, и правда, не обнаружил — только Пашку, стоявшего от меня в паре метров.

А с ней-то что приключилось?!

Ответ пришел почти сразу — снизу, в виде сдавленного стона. Я опустил глаза: неловко завалившись на бок, Антонова лежала на выложенной темным камнем мостовой (именно так, гладкая плитка под нами сменилась шершавой брусчаткой). Инвалидное кресло исчезло — что, очевидно, и послужило причиной Машиного падения. Клетчатый плед сбился, приоткрыв неправдоподобно тонкие, не очень естественно выгнутые ноги в синих спортивных штанах.

Едва не столкнувшись лбами, мы с Ивановым синхронно нагнулись к беспомощной девушке. А не столкнулись, собственно, потому, что я замер на полпути, внезапно осознав: совершенно не понимаю, что делать в этой ситуации. Поднять Антонову с земли? И что затем? На ноги она не встанет. Усадить? Кресло пропало — куда тогда? Уложить? Так она и так лежит…

В поисках решения я оглянулся по сторонам — то, с чего, вообще-то, мне и следовало начать пребывание в данже.

Изменилась не только мостовая. Пожалуй, мы все еще находились на Тверской площади, но совершенно пустынной — ни людей, ни автомобилей – и будто бы не современной, а такой, какой она могла бы, наверное, предстать нашим глазам лет сто назад. Улица, идущая мимо, была значительно ýже, чем в наше время, дома по соседству – ниже. Даже здание старой Московской мэрии с узнаваемой колоннадой словно вросло в землю на пару этажей, да еще и заметно выцвело при этом. Постамент в центре площади сохранился – кажется, даже немного подрос – вот только находился на нем теперь не князь Юрий Долгорукий, и даже не генерал Скобелев, как, может быть, стоило ожидать…

Правда, тоже всадник. Одет он был как самурай — в кимоно и хаори, на ногах — хакама. За поясом — пара мечей. Черты лица и прическу имел соответствующие, и если кого внешне и напоминал, то разве что коварного Дэйсьюк-сана – первого непися, встреченного нами в виртуальной части квеста. Вот только имени над головой у конного самурая не просматривалось – как я ни приглядывался. Серебряного нимба ками, впрочем, у него тоже не имелось.

И да, это не был памятник. Если конечно, не бывает движущихся памятников. И говорящих — как выяснилось почти тут же.