«Берестага — балбес! Балбес! Балбес! Балбес! Как можно быть таким непрошибаемым балбесом? Неужели, если бы он мне не нравился, я повелась бы на эти ухищрения? Подыгрывала ему, пыталась поговорить по душам. Наверное, правильно будет отшить его, иначе он убедит себя во всемогуществе своих интрижек. Бегает за мной и делает вид, что безразличен! А может быть, он считает меня полной дурой? Тогда зачем я ему? Ой, лучше не задавать себе таких вопросов :(. Приятнее считать, что это у него от влюбленности.
А ведь все, что требуется — сказать, что я ему нужна. Просто поговорить. Мы ведь не дети. Боится? Трус!»
Ошеломленная откровениями, Ева ничего не сказала вышедшей из душа с полотенечным тюрбаном на голове Кате. Лишь странно посмотрела на нее.
— Что? — спросила внимательная подруга. Но она лишь покачала головой.
Откуда-то из глубин Евиного подсознания, как летучие рыбки из океана, все чаще выскакивали предательские мысли о настоящей причине ее озабоченности Берестагой. Но если раньше они под силой какого-то неизвестного притяжения так же стремительно и незаметно возвращались в темные воды ее души, то признание подруги, доверенное единицам и нулям электронной памяти компьютера, как фотоаппарат, зафиксировало факт нарушения морской поверхности. И этот факт свидетельствовал о том, что сердце «снежной королевы» Евы Силинской оттаяло. Но сделанное открытие, несмотря на свою волнующую природу, не радовало. С подругой можно разделить многое, но не любовь.
На территорию ювелирного завода Артем проник на автомобиле Натаныча.
— Я не брошу тебя в такой момент, — ответил он на попытки Берестаги отказаться от помощи, — просто присмотрю, чтобы все шло как надо. А ты старайся не светиться.
— Спасибо, Георгий Натанович, я ваш вечный должник.
— Объясни в двух словах, что там происходит.
— Завод под угрозой рейдерского захвата. Внешние силы, владеющие тридцатью процентами предприятия, хотят добиться дополнительного выпуска акций якобы с целью привлечения денег от нового инвестора — их подставной фирмы. Эта манипуляция позволит им дешево завладеть контрольным пакетом. Распродав завод, заработают сотни миллионов.
— И кто за этим стоит?
— Неясно. Концы уходят в кипрский оффшор. Но очевидно, что управляет наездом серьезный игрок.
— Будь осторожен, мой мальчик.
На лестнице, в холле перед актовым залом, да и в самом зале было, как в большом муравейнике. Люди толпились группками, курили, разгуливали по всему зданию, шумно обсуждая предстоящее собрание. Берестага вынужден был оставить Седого, чтобы заняться приготовлениями. Роли распределены, исполнители знали о своих обязанностях. И все же Артем встретился с руководителями групп, чтобы еще раз согласовать приемы взаимодействия во время собрания.
— Как результаты по активистам противной стороны? — поинтересовался он у Кремера.
— Все в порядке, придут не все, — усмехнулся тот, — я бы хотел вас попросить не обращать внимание на то, что наши люди будут, как бы сказать, немного глушить высказывания Константина Ивановича. Вы ведь знаете, он человек вспыльчивый, может ляпнуть что-нибудь в неподходящий момент.
— Я все понимаю, — согласился Артем, доверившись компетентности заместителя генерального директора. Взаимопонимание с ним было на хорошем уровне. Берестаге всегда нравилось общаться с людьми умными, понимающими с полуслова. И Кремер был из таких.
Привезли красавиц из модельного агентства. Так посоветовал Берестага, чтобы проще было отвлечь мозги наиболее активной мужской части акционеров. Похоже, их проинструктировали еще в дороге, поскольку они сразу занялись своим делом. Разобрали подготовленные подносы с напитками и разбрелись по залу.
Акционеры оживились:
— Девушка, можно мне стаканчик живой водицы?