В связи с переходом к рыночной экономике был создан ряд новых органов. В то же время под видом перехода к экономическим методам управления и полному хозрасчёту предприятий начался погром управляющих государством структур. В центральных органах управления СССР и республик за один год было сокращено 593 тысячи работников, в том числе 81 тысяча в Москве. Это стало одной из важных причин разрухи. Потоки информации оказались блокированы. Государственному аппарату СССР и до сокращения штатов недоставало кадров управленцев, а после сокращения он стал недееспособным.
Надо заметить, что вопреки заложенному в сознание российских граждан мнению, государственный аппарат СССР отличался небольшими штатами по сравнению с государственными аппаратами других стран, например, США. По сравнению с США у СССР было небольшое количество управленческого персонала. Советская система управления государством была намного эффективнее системы управления государством в США. «В государственный аппарат США нанимают от 17 до 20 процентов всего населения, а у нас в СССР управленцев было всего 12 процентов» [64, с. 26–27].
Развивающееся огромное народное хозяйство СССР требовало увеличения аппарата власти и управления, в том числе партийного аппарата, а их при Горбачеве только за один год уменьшили почти на 600 тыс. человек. Все вышеуказанные действия разрушали народное хозяйство Советского союза. В 1985 году начались эксперименты с министерствами. В 1987 году началась министерская чехарда, когда министерства разделялись и соединялись без какой-либо единой системы. «Фактически, начиная с 1986 года, центральный аппарат управления хозяйством стал недееспособным» [21, с. 308].
1.10. Разрушение финансовой системы
В государственной системе хозяйства были умышленно разрушены финансовая система и потребительский рынок. «В Советском государстве действовала особая финансовая система из двух «контуров». В производстве общались безналичные (в известном смысле «фиктивные») деньги, количество которых определялось межотраслевым балансом и которые погашались взаимозачётами. По сути, в СССР отсутствовал финансовый капитал и ссудный процент (деньги не продавались). На рынке потребительских товаров обращались нормальные деньги, получаемые населением в виде зарплаты, пенсий и т. д. Их количество строго регулировалось в соответствии с массой наличных товаров и услуг. Это позволяло поддерживать низкие цены и не допускать инфляции. Такая система могла действовать при жёстком запрете на смешение двух контуров (перевод безналичных денег в наличные).
Второй особенностью была принципиальная неконвертируемость рубля. Масштаб цен в СССР был совсем иным, нежели на мировом рынке, и рубль мог циркулировать лишь внутри страны (это была «квитанция», по которой каждый гражданин получал свои дивиденды от общенародной собственности — в форме низких цен). Поэтому контур наличных денег должен был быть строго закрыт по отношению к внешнему рынку государственной монополией внешней торговли. Либерализация финансовой системы и рынка в СССР могла быть проведена лишь после приведения масштаба цен и зарплаты в соответствие с мировыми. В 1988–1989 годах оба контура финансовой системы СССР были раскрыты. Прежде всего, была отменена монополия внешней торговли» [21, с. 308–309].
Отмена монополии внешней торговли и целый ряд других, мягко говоря, непродуманных действий властей привели к непоправимым разрушениям финансовой системы страны. Многие товары при спекуляции давали выручку в 50 долларов на один рубль затрат. К 1991 году только в Турцию было продано более миллиона цветных телевизоров. Широко продавались и другие изделия, выпускаемые советскими промышленными предприятиями. Внутренний рынок СССР остался без товаров.
Законом «О государственном предприятии (объединении)» 1987 года было разрешено превращать безналичные деньги в наличные. В стране началась инфляция. Вместе с ней начала резко увеличиваться заработная плата за счёт уничтожения предприятий: так, если в 1985 году на развитие предприятия оставлялось 24 % прибыли, то в 1990 году — 3 %. Отчисления в бюджет тоже уменьшились, а большая часть прибыли была направлена на премии и другие надбавки к заработной плате. В результате личные доходы работников на короткое время возросли, а лишённые средств на развитие и обновление выпускаемой продукции предприятия должны были со временем прекратить своё существование.
Кроме того, «такой рост доходов при одновременном сокращении товарных запасов в торговле привёл к краху потребительского рынка («товары сдуло с полок»). Были введены талоны на получение водки, сахара, ботинок. Был резко увеличен импорт. До 1989 года СССР имел стабильное положительное сальдо во внешней торговле, в 1987 году превышение экспорта над импортом составило 7,4 млрд руб., а в 1990 году было отрицательное сальдо в 10 млрд рублей… Положение РСФСР оказалось ещё хуже: до 1989 года она не имела бюджетного дефицита (в 1989 году было превышение доходов над расходами в 3,9 млрд руб.), а в 1990‑м дефицит госбюджета РСФСР составил 29 млрд руб., в 1991 году — 109,3 млрд руб. Росту дефицита способствовала и начатая в мае 1985 года «антиалкогольная кампания» [21, с. 310].
1.11. Антиалкогольная кампания и спад производства
Эта кампания фактически передала в частные руки производство и реализацию спиртных напитков. Людей начали спаивать самопальной, опасной для жизни водкой. «Государственный внутренний долг СССР возрастал следующим образом: 1985 год — 142 млрд руб. (18,2 % ВНП); 1989 год — 399 млрд руб. (41,3 % ВНП); 1990 год — 566 млрд руб. (56,6 % ВНП); за 9 месяцев 1991 года он составил 890 млрд руб.
Золотой запас, который в начале перестройки составлял 2000 т, в 1991 году упал до 200 т. Внешний долг, который практически отсутствовал в 1985 году, в 1991 году составил около 120 млрд долларов» [21, с. 311]. А нам уже длительное время внушают мысль об экономическом крахе СССР по причине якобы несостоятельности социалистических методов хозяйствования, в то время как экономическая мощь СССР начала уничтожаться со времени прихода к власти М.С. Горбачева и уничтожалась методично в течение шести лет под видом проведения реформ.
В 1990 году добрались и до банков — ряд государственных банков начали преобразовываться в коммерческие. Действия «реформаторов» в конечном счёте привели к неконтролируемому росту цен, снижению реальных доходов населения, инфляции и, как указано выше, к росту внешнего долга государства.
Величайшее достижение человечества в ХХ веке — плановая социалистическая система хозяйства, созданная в СССР, — была ликвидирована. А ведь ей СССР обязан тем, что в 1930‑х годах за 10 лет прошёл путь, который Европа проходила 100 лет, выиграл Великую Отечественную войну 1941–1945 годов у противника, при нападении вдвое превышавшего силу Красной Армии, и обеспечил безопасность и интенсивное развитие страны в 40 послевоенных лет. Советское государство через план поддерживало баланс между производством, потреблением и накоплением. Ранее упоминаемый Закон «О государственных предприятиях (объединениях)» привёл к резкому снижению капиталовложений, как через госбюджет, так и из средств предприятий. Были свёрнуты все государственные программы, и начался быстрый спад производства.
Таким образом, захватившее власть либеральное меньшинство сделало первые шаги по снижению уровня производства советской страной промышленной и сельскохозяйственной продукции до уровня XIХ века. Большинство отраслей промышленности, например, станкостроение, были обречены на полную остановку и гибель всех предприятий отрасли. То же самое можно сказать о сельскохозяйственном машиностроении, производстве тракторов, дорожной техники, бытовой электроники и других отраслях промышленности. Со временем Россия перестала производить даже самолёты гражданской авиации с отечественными агрегатами и двигателями и другие изделия, ранее в количестве и качестве производства которых опережала весь мир. Введение договорных цен тоже привело к сокращению выпуска товаров в натуральном выражении при кажущемся росте объёмов производства в стоимостном выражении. Рентабельность товаров, отпускаемых по договорным ценам, сразу же стала в 3 раза выше среднесложившихся. Спад производства охватил практически все отрасли народного хозяйства. В кризисное состояние была приведена финансово-кредитная система. Плановую систему дискредитировали тысячами ложных заявлений о состоянии советской и западной экономик. Сравнивая советскую и западную систему, реформаторы от академика Аганбегяна до корреспондента провинциальной газеты искажали и подтасовывали факты.
1.12. Приватизация промышленных предприятий и начало ликвидации СССР
В мае 1991 года был представлен проект закона «О разгосударствлении и приватизации промышленных предприятий». Законы подготавливались, минуя ещё существовавшие государственные структуры, и есть основания полагать, подготавливались они на Западе и внедрялись демократами-революционерами в нашей стране, ибо все они вели к разрушению СССР. «Закон о приватизации по сути ликвидировал не только советскую хозяйственную систему, но и в целом общественный строй (дело было ещё глубже — это был поворот на иную, нежели прежде, цивилизационную траекторию, поворот от экономии к хрематистике). Все экономические, социальные и культурные последствия этого шага, ставшие очевидными через 3–4 года, были точно предсказаны экспертами в мае 1991 года» [21, с. 315].
Но эксперты не были услышаны нашей интеллигенцией, и горбачёвские реформы страну разрушили. Кроме того, надо заметить, что приватизация являлась самым несправедливым актом за всё время существования Российского государства. Россия не Америка и не Европа. В отличие от неё русским с братскими народами приходилось всем вместе веками защищать российскую и советскую землю от наседавших врагов. Советский народ, миллионами погибавший на поле брани, заслужил своё право на владение землёй, недрами, промышленными предприятиями, всеми средствами производства.
Раздел общенародной собственности также создавал межнациональные противоречия. Поведение демократов (либералов) показывало всю антирусскую направленность перестройки. «Показательно, что демократы поддерживали лишь национализм антисоветский и антирусский. Напротив, испытывая угрозу со стороны этнографических движений, национальные меньшинства республик, видевшие защитника в лице СССР и России (осетины и абхазы, гагаузы, каракалпаки и др.), проявили оборонительный русофильский национализм, который оценивался демократами негативно.
Народные фронты в Прибалтике, созданные в 1988 году под прикрытием республиканских компартий «в поддержку перестройки», в 1989 году перешли на открыто антисоветские позиции сепаратизма» [21, с. 316]. Их демократы поддерживали всеми возможными способами, и не только поддерживали, но и принимали активное участие в создании указанных народных фронтов, их защите и пропаганде. В большинстве республик были организованы кровопролития на национальной почве. Только Белоруссии удалось отвергнуть навязываемую демократами идеологию национализма.