«Из здания Верховного Совета вдруг выбежали две женщины в белых халатах. В руках белые платки… Но стоило им нагнуться, чтобы оказать помощь лежащему в крови мужчине… их срезали пули крупнокалиберного пулемёта» [40, с. 425]. Нина Кочубей вспоминает, что когда депутаты сидели в зале заседаний Совета национальностей, она запела. «Я люблю петь… Неожиданно для себя я громко запела романс… «Гори, гори, моя звезда! Звезда любви приветная. Ты у меня одна, заветная, другой не будет никогда!..» Когда допела, из темноты зала мужчина спросил: «Ну что, товарищи, наверное, настал час всем вместе грянуть «Варяга»?» Кто-то откликнулся встречным предложением: «А может, с белым флагом выйти?» Из рядов кресел выбежала женщина. По-моему, горянка. И депутат. Гневно закричала: «Ни за что! Лучше умереть, чем сдаться на милость этим бандитам!» [40, с. 426].
А в это время Б. Н. Ельцин обращался к россиянам со словами: «Дорогие сограждане! Я обращаюсь к вам в трудную минуту. В столице России гремят выстрелы и льётся кровь. Свезённые со всей страны боевики, подстрекаемые руководством Белого Дома, сеют кровь и разрушения…» [40, с. 426–427]. В это лицемерное обращение многие тогда поверили. Ельцину вторили тысячи других предателей и врагов. Отвечая на вопрос, почему так долго продолжался «штурм» Дома Советов, Д. А. Волкогонов заявил: «Сил на подавление мятежа было задействовано немного, и его подавление несколько затянулось из-за стремления пролить как можно меньше крови» [40, с. 435]. И этого с ног до головы покрытого коростами лжи историка и сегодня читает российское общество. А вопрос, заданный Волкогонову, был уместен, так как обстреливаемый со всех сторон Дом Советов не отвечал на выстрелы, и не было никакой необходимости его обстреливать. Продолжавшийся обстрел указывал на цель — убить как можно больше людей. В 10 часов по зданию парламента начали стрелять из танков. По плану танки должны были начать стрелять раньше, но им не давали пройти по Москве люди, ложась под гусеницы. Танки начали стрелять из 125‑мм орудий после того, как парламент вывесил белый флаг. Вот вам и стремление к малой крови. Стремление было к большой крови. Людей расстреливали только ради убийства и устрашения на будущее. И если БТР расстреливали людей со стороны метро «Красная Пресня», то танки — со стороны Москвы-реки. Этой стрельбы по безоружным людям нельзя ни забыть, ни простить. И если люди русские об этом забудут, то будут прокляты во веки веков.
10.3. Расстрел людей, находившихся внутри здания Дома Советов
Внутри здания была такая же ужасная картина, как в Останкине и на площади у Дома Советов. Очевидец рассказал: «Я вышел из приёмной третьего этажа и стал спускаться на первый. На втором ещё лежали раненые, их кто-то пытался нести наверх. На первом этаже — жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку, — убитые. Это те, снаружи, кто защищал, должно быть, баррикады, и, когда по ним саданули бэтээры, они кинулись в дом, на первый этаж, там их наваляли горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой в полстакана — ей ведь некуда стекать»… По одной из захваченных накануне у милиции раций к войскам обратились Юрий Воронин, Вячеслав Ачалов и священник Русской православной церкви отец Никон. Они призывали войска прекратить огонь и начать переговоры. Кто-то из обитателей Белого дома взял белый флаг и вышел на улицу, но его тут же срезала очередь» [40, с. 439]. Над Домом Советов висели вертолёты, которые корректировали огонь, указывая танкистам, на каких этажах больше скопилось людей.
Сценарий взаимодействия военных ведомств был расписан, как в Останкине — и там и здесь стреляли по своим. С какой целью? Чтобы, во-первых, был повод для расстрела защитников Дома Советов, а во-вторых, чтобы обозлить нападавших. В результате этой пальбы друг в друга были десятки убитых и сотни раненых. Сражались между собой подразделения на БТР, БМП и стрелковые подразделения. Не думаю, что это было случайно. Ведь сценаристы и режиссёры таких столкновений считали, что чем больше будет убито русских, тем лучше, и эффект от таких действий получался большим.
Например, «первым убитым в полку (119-й парашютно-десантный полк. — Л. М.) стал заместитель командира сапёрной роты старший лейтенант Константин Красников. Он был убит снайперским выстрелом в голову ещё на подходе к Белому дому у мэрии. Эта жертва тут же была «списана» на защитников Верховного Совета и практически спровоцировала участие полка в карательной акции» [40, с. 433]. «В ходе следствия Генеральная прокуратура установила, что «все погибшие 119‑го ПДП были убиты от огня подразделений, верных президенту. Ни один из них не пал от пули защитников Дома Советов» [40, с. 434]. О том, что убийство своих было задумано изначально, говорит и тот факт, что из командиров, допустивших открытие огня по своим, никто не был привлечён ни к уголовной, ни к какой-либо другой ответственности. Не были установлены и привлечены к ответственности снайперы, стрелявшие «по своим» со зданий американского посольства, мэрии и гостиницы «Мир».
Почти отсутствуют свидетельства вооружённого сопротивления войскам. Но такие свидетельства всё-таки имеются. «К двум часам дня, — вспоминает И. И. Андронов, — штурмующие войска захватили почти всё здание за исключением пятачка его обороны на третьем этаже возле Палаты национальностей. Уцелевшие ополченцы ещё сражались в четырёх ведущих к Палате коридорах» [40, с. 440–441]. Вероятно, оружие было только у тех, кто охранял депутатов Верховного Совета, находящихся в Палате национальностей, и членов правительства.
В 14 час. 54 мин. к зданию Верховного Совета прибыли офицеры группы «Альфа». Сразу пуля сразила одного из офицеров. «Баллистическая экспертиза, — отмечал позднее генерал Г.Н. Зайцев, — доказала, что он погиб от пули, пущенной снайпером не из Белого дома. Эта провокация была сделана нарочно, чтобы озлобить личный состав, чтобы он начал действовать активно и агрессивно. От нас хотели крови оппозиции, но мы не стали карателями. На эту провокацию мы не поддались» [40, с. 442].
А. М. Макашову, В. П. Баранникову (так и не установлено, чью сторону представлял Баранников во время противостояния) и В. А. Ачалову было предложено сдаться. В результате переговоров было принято решение о сдаче находящихся в Доме Советов группе «Альфа». В 15 час. 58 мин. танки прекратили стрельбу. Группа «Альфа», воспитанная на традициях чести советского офицера, спасла много жизней. «Мы честно выполнили свои обещания, — утверждает генерал Г.Н. Зайцев. — Под нашим контролем люди выходили из здания в сторону набережной Москвы-реки. Но тем, кто выходил через 20‑й подъезд в сторону метро «Краснопресненская», пришлось несладко. Там лютовали сотрудники МВД» [40, с. 454]. Ещё хуже пришлось тем, кто выходил через центральный подъезд. Надо отметить, что сотрудники МВД лютовали везде, включая набережную, избивая людей, иногда даже до смерти, истязая и расстреливая. Не миновала такая участь даже многих из тех, кто уезжал на автобусах. Их избивали в милицейских участках. О муках, которые пришлось пройти оставшимся в живых, и о расстрелах написали А. А. Марков, Н. С. Афанасьев, В. Фахрутдинов и другие свидетели трагических событий.
10.4. Как выходили из Дома Советов. Нарядные люди на улицах Москвы
Один из защитников Дома Советов написал о том, как выходили они. Он рассказывал, что представитель «Альфы» предложил пойти с ним и разъяснил, что когда группа «Альфа» уйдёт, то в здание ворвутся мародёры, которые, вероятно, будут издеваться над людьми и поэтому лучше уйти сейчас, чем погибнуть от рук подонков. Когда группа людей вышла из Дома Советов и «Альфа» её оставила, по ним открыли огонь. Впереди идущую женщину на его глазах сразило пулей. Все бросились бежать. Они с другом хотели забежать в первый на пути двор, но там стреляли, и они побежали дальше, в конце концов забежав в один из дворов, пробежали его насквозь, заскочили в подъезд, в лифт и поднялись на верхний этаж. Люк на чердак был открыт, и они там затаились. Омоновцы поднялись вслед за ними, открыли люк, но забираться вовнутрь не стали, а дали очередь из автомата. В результате чего другу прострелили руку. Он начал жаловаться, что они вынесли и осаду, и штурм, и вышли живыми, а теперь придётся умереть на этом чердаке. Друг его успокаивал, перевязал рану. Кость оказалась не задетой.
Прошла ночь. Они слышали выстрелы и крики во дворе. Утром спустились вниз. Весь двор был завален трупами. Мертвецы лежали в странных позах с задранными руками или ногами. Многие в нижнем белье. Они поняли, что ночью с них сняли и утащили одежду и в связи с тем, что одежду снимали, мёртвые и лежали в таких позах. Потом они собрались с духом и побежали из подъезда через двор к арке на входе во двор. По ним открыли огонь. Но, видимо, была уже другая смена, и огонь вели не на поражение. Выскочив со двора на улицу, они опешили. На противоположной стороне совсем недалеко от арки подъезда стояли бронетранспортёры. Они подумали, что пришёл час прощаться с жизнью. Но офицер, стоящий у ближайшего бронетранспортёра показал им глазами, куда бежать. И они побежали, через какое-то время выбравшись на многолюдную улицу Москвы. По улице шли нарядные люди, смеялись, делали покупки в магазинах, и ничто не указывало на то, что совсем рядом в течение прошедших суток за Россию приняли муки и смерть сотни людей.
Не знаю, можно ли в это верить, но в газете есть и такой рассказ, среди рассказов в статье Евгения Чернова, под названием «Как это было…»: «Машина остановилась у Горбатого мостика, задний полог откинулся, и на асфальт, усыпанный битым стеклом, дроблёным камнем и оружейными гильзами, вывалилась странная компания. Поджарые бородачи в чёрных сюртуках и в чёрных шляпах с широкими полями и несколько юнцов в глухих тёмных свитерах. Взрослые, задрав бороды и придерживая шляпы, посмотрели, как медленно, словно преодолевая невидимое препятствие, ползёт чёрный дым. Прошлись по пятачку, весело притопывая. Пожилые чувствовали себя как дома, молодняк, с непривычки видимо, пока — дичился. Вскидывая ноги вперёд, вращая верхней частью туловища, засунув два пальца в жилетные карманчики, вытянув другую руку вперёд, они образовали круг. И пляска началась. Что-то жуткое, запредельное было во всём этом! Пожарище! Трупы! Гильзы в засохшей крови, утробные вскрики воронья… Собирался народ. Люди угрюмо наблюдали за происходящим. И, наконец, чьё-то сердце не выдержало — и в танцующих полетел первый камень. И вот что неожиданно: вскипел милиционер — громко выругавшись, он выпустил вверх очередь из автомата. Круг плясальщиков распался. Молодёжь в свитерах бросилась к своей машине, следом нехотя побрели бородатые» (газета «Литературная Россия», № 3 от 21.01.1994 г.).
10.5. Убили всех, кто оставался в здании, всех других, кого решили убить
В фильме С. Говорухина «Час негодяев» рассказывается, что даже вечером в здание не допустили медиков для оказания помощи раненым и пожарных для тушения пожара. Ю. Ф. Ерёмин слышал выстрелы в Белом доме и ночью. Людей расстреливали не только в здании Дома Советов, но сгоняли и расстреливали на стадионах, во дворах домов и других местах. Имеются свидетели того, что людей расстреливали, например, на стадионе на «Красной Пресне». И это притом, что, «по сообщениям прокуратуры, из оружия, имевшегося (у защитников) в Доме Советов, ни один человек убит не был».
Обратите внимание.
Ни один!!! [40, с. 429].
Вероятно, тот, кто по какой-либо причине не вышел из дома с группой «Альфа», в дальнейшем был убит. Когда ушла группа «Альфа», первыми в Дом Советов бросились уголовные преступники, мародёры. Они добили всех раненых и утащили всё, что могли донести. Растащили последние ценности и убили последних оставшихся в здании людей, вероятно, специально подготовленные преступники. Украли всё. Даже поснимали уцелевшие хрустальные люстры. В Доме Советов почти полностью выгорели 9 этажей, пострадала одна третья часть общей площади Дома Советов. Всего зданиям Верховного Совета, московской мэрии и гостиницы «Мир» был причинён ущерб в размере не менее 100 миллионов долларов.
Но самые страшные потери — это безвозвратные потери людей. За тысячу лет существования Россия в либеральном демократическом обществе только начинала жить. Начало не предвещало ничего хорошего — только потери: граждан страны, отраслей промышленности, продовольственной независимости, боеспособности армии. В настоящее время либералы заявляют, что 3–4 октября 1993 года они предотвратили начало гражданской войны в стране. Подобное утверждение совершенно не соответствует действительности того времени. Гражданская война в России не могла состояться в то время, потому что оружие имела только одна сторона, совершившая государственный переворот.
До сих пор мы очень мало знаем о снайперах, которые стреляли как по гражданским, так и по военным, находящимся у Дома Советов. Некоторые исследователи считают, что в Москве действовали снайперы-гастролёры. Думаю, это верно, так как такие снайперы действовали в Чечне и сегодня действуют во всех странах, где США развязали войну. Мы точно не знаем об участии подразделений американского спецназа в убийстве русских людей, но отрицать возможность такого участия не можем. Мы не знаем, чьи наёмники стреляли по людям. Но знаем, с какой нескрываемой радостью об этом рассказывали миру американские телеведущие. Например: «Диктор захлёбывается от обилия чувств: