— День добрый. Куда едем?

Спросила равнодушно, но как-то едко, отчего Лин вдруг ощутила себя жертвой городка, из которого еще никто и никогда не уезжал, — психоделическое ощущение дешевого триллера.

— Добрый. Во сколько и в каком направлении отходит ближайший автобус?

— Ближайший? В два, до Пембертона.

Нет, обратно к Килли однозначно не хотелось. Даже если они никогда не столкнуться вновь на знакомых улицах, Лин ежеминутно будет ждать взгляда в спину.

Вдруг она встретит общих знакомых, и ему доложат? Лучше не рисковать.

— А другие автобусы? Куда?

Тетка в сером жакете и дешевыми стекляшками в ушах продолжала смотреть в журнал — видимо, нехитрое расписание держала в голове. Отозвалась монотонно, как выдавший заложенную в мозговой процессор фразу робот:

— В пятнадцать тридцать автобус на Касл-Эдинг, в шестнадцать двадцать на Ротсборо, в семнадцать ноль пять на…

— Доринг?

Произнесли они одновременно, и невидимая шерсть Белинды вновь встала дыбом.

«Четыре пути, и каждый из них заканчивается твоей смертью», — всплыл в голове голос призрачной Миры — той самой Миры, которую, как Белинда убедила себя, направляясь обратно в отель, никогда не существовало.

«Если поедет в Доринг, там наткнется на завсегдатаев из бара „Трур“,… пырнут ножом… — фатальный исход».

Фатальный исход. Фатальный исход. Фатальный исход.

Мысль кружила, как черная ворона над будущей могилой, и Белинда хрипло спросила:

— А там есть бар «Трур»?

Кассирша оторвала взгляд от глянцевых страниц.

Скажи, что нету. Скажи, что не знаешь, скажи…

— Есть, — в прозрачных кубиках-сережках преломлялись, исторгая на поверхности разноцветные искры, лучи от боковой лампы-стержня. — Есть. И «Трур», и «У Эдди», и «Три оленя». Туда все наши ездят напиваться. Здесь-то алкоголь купить негде — закон местного управляющего.

Лин едва могла нормально дышать — сердце глухо хлопало пульсом, как калитка на сквозняке.