Вывалившись из очередного транса, мне ничего другого не оставалось, как грязно выругаться. Ничего не получается! Ни Духи, ни Тени не подвластны мне на тридцатом уровне! Отчаявшись, я попробовал поработать с Верховными Духами или Братьями напрямую, однако и здесь меня постигла неудача. Программисты получали свой хлеб не просто так — закрыто было все.

Что же делать? Впервые у меня не было ни единой мысли, как выкрутиться из ситуации. Блин! Жахнуть бы их всех чем-то наподобие Армагеддона и…

Стоять!

Я быстро открыл Конструктор и застыл в нерешительности. Мне настолько было страшно, что идея может не сработать, что я выполнял все манипуляции с точностью и неторопливостью сапера. Казалось, что любое неправильное движение, жест, даже лишний вход-выдох негативно скажутся на финальном результате. Когда я открыл глаза, то увидел жмурящегося Плинто. Получилось! У меня получилось! Я знаю, как мы пройдем Шилопопую и Калатею! Главное заставить их появиться рядом со мной!

— Плинто! У меня есть идея! Мы можем победить, только мне нужно срочно бежать в Альтамеду! — я посвятил Разбойника в свой план и получил очередную порцию ехидного смеха:

— Знаешь, Махан, если внезапно нас заставят выйти против игроков 400 уровня, снизив нас до первого, я, пожалуй, соглашусь составить тебе компанию. Беги в банк, у нас слишком мало времени…

— Добро пожаловать на бой! Пусть победит сильнейший!

На противоположном краю арены стояли две женщины. Основательница и идейный вдохновитель класса Шаман Калатея в образе огромной зеленой орчихи и ее лучшая ученица, надежда и свет шаманского движения, отступница Шилопопая в образе обычного человека. Почему отступница — потому что она сбежала с нашего материка в поисках лучшей жизни и лучшей игры.

Удачи им всем!

Я исподлобья смотрел на приближающихся к нам соперников и пятился. Плинто пятился со мной — на 30 уровне у него даже Скрыта не было. Что радовало — Предвестники не пробовали прыгать. Либо координатная сетка Арены была им недоступна, либо погрешность прыжка была огромной. Либо они просто давали нам возможность насладиться неизбежностью перед финальным ударом.

Внезапно рядом с Шаманками появились их Тотемы. Черная, как смоль, пантера Бюсси и, я даже помотал головой, прогоняя наваждение, Тарантул! Тотемом Калатеи был Тарантул! Огромный паук, ростом под полтора метра!

— Эта хрень наверняка паутиной плюется, хотя и не должна, — пробурчал Плинто. — Твоего Дракошу могут заморозить и убить. Действуем по плану.

— Могут, — согласился я, продолжая отходить к стене.

— Мальчики, куда же вы идете? — в мгновение ока Предвестницы испарились из поля зрения, а их голос послышался сзади. Я быстро обернулся и увидел скалящуюся во весь свой зеленый рот Калатею. Буквально в паре шагов от нас. — Забавно биться без способностей, не так ли? Знаешь, что удивительно — ощущения подсказывают мне быстрей закончить бой, словно у тебя есть хоть малейшая возможность победить. Мне это нравится, поэтому я дам тебе шанс. Всего один. Твой удар первый, Шаман! У тебя пять секунд!

— Знаешь, Махан, тут я с ней согласен, — ухмыльнулся Плинто, доставая ножи. — Если ты хочешь что-то сделать, то делай это прямо сейчас. Второго шанса, как я понял, не будет. Я, пожалуй, прогуляюсь.

Как же я обожаю уверенных в себе людей! Будь на месте Калатели Кейтен, мы с Плинто уже давным-давно отдыхали бы в ближайшей таверне и рыдали об упущенных предметах. Но передо мной не сыгранная боевая двойка. Передо мной просто высокоуровневые игроки, решившие, что нашли на меня управу.

Наивные.

Плинто развернулся и понесся от нас как угорелый. На лице Калатеи нахмурились брови от непонимания ситуации, она переглянулась с Шилопопой, начала поднимать руку, чтоб указать ей на Разбойника и в этот момент Конструктор выбил меня из окружающего мира. Он привел меня в темноту, где ждали своего часа две сотни заготовок Подвесок. Часа быть воплощенными. Эксперименты по созданию заготовок завели меня в Небытие, однако наградили незабываемым знанием — если хочешь что-то сломать, создай шедевр! В моем случае — сотню шедевров. Я успел взять в банке все необходимые материалы для воплощения, и сейчас оставалось только одно — объединить их с проекциями.

Взрыв!