Ну а затем мы с Сати разобрали пол в кладовке – Кочерга Мимолетной Оплеухи пригодилась и в качестве ломика. Конструкция крепилась с помощью реек всего на четыре гвоздя. Фактически доски просто лежали на балках. Мо-Шэн привезла на телеге новые доски из ближайшей деревни. К сожалению, инструменты особняка оставляли желать лучшего, в особенности пила по дереву, но я посчитал это за очередную тренировку. Пилить доски пришлось очень долго.
Лишь к вечеру удалось закончить с работами. Как ни странно, плотницкое дело дало мне одну важную вещь. Не скажу, что я до конца принял свое новое увечное тело, но в такие моменты понимаешь, что и с одной рукой можно сделать многое.
Я сидел на веранде заднего двора и глядел на вечерний лес. Мо-Шэн любезно принесла глиняную чашку с чаем. Я смаковал напиток и любовался тем, как Сати заканчивает свою вечернюю тренировку. Сегодня она отрабатывала удары. В движениях девушки сквозила грациозность и сила. Подобными тренировками можно наслаждаться, словно отработанным цирковым представлением.
Вдруг девушка сменила тренировочный деревянный клинок на настоящий и подошла к одному из столбов, вбитых в землю. Несколько секунд она собиралась с мыслями, а затем ее меч резко покрылся тонким, еле заметным слоем серого духовного огня. Сати нанесла почти неразличимый обычным зрением удар, после чего убрала меч в ножны. Верхняя часть деревянного столба съехала и упала на землю, обнажив чистое место сруба.
Я аж чаем поперхнулся. Но отнюдь не из-за убойной красоты недоступной мне духовной техники.
– Ты не могла раньше сказать, что умеешь так?! – возмутился я. – Тогда бы мне не пришлось полдня пилить чертовы доски для пола!
– Раскрывать духовные секреты, чтобы починить пол? – хмыкнула Сати. – Господин – шутник.
– Могла бы уединиться где-нибудь и в пару ударов разделать доски! Вот чертовка, – провозгласил я, но сдержался от того, чтобы запустить в нее кружкой. А то потом придется лепить и обжигать новую чашку.
Было несколько обидно из-за того, что Бхоль наотрез отказывалась учить меня духовным техникам. Но ничего: я еще свою собственную технику придумаю, тем более что моему боевому оружию далеко не все традиционные приемы подходили.
– А стиль назову Разящая Кочерга!
Постепенно я начал привыкать к расписанию тренировок. Если упростить, то получалось примерно следующее: день Цунь или тела, день Ши или разума, день оттачивания стиля, техник и практических спаррингов. Дао или душа оставалась на свободное изучение. Затем тренировки повторялись заново.
Глава 26
[Сати Бхоль]
Сати охотно поддерживала тренировки и участвовала в них сама с полной отдачей. Она ведь также была практиком, и ей нельзя было терять форму. Если ты не двигаешься вперед, значит, идешь назад. Раньше Ли Кон постоянно таскал ее по злачным местам или терроризировал местное население. Бхоль вынуждена была следовать за ним повсюду, и у нее просто не оставалось времени на собственное развитие. Так что, в какой-то степени она, наверное, благодарна за предоставленную передышку и возможность продолжить самосовершенствование. После потери памяти господин взялся за тренировки своего Цунь-Ши-Дао весьма активно.
Что и не удивительно. Ведь потухнуть с Лягушки до Личинки – это несмываемый позор. Репутацию Ублюдка Ли, конечно, нельзя испортить сильнее, чем она есть, но, наверняка, он раздражен тем, что его отбросило назад. Если раньше Ли Кон кого-нибудь вроде Фуня и его прихлебателей считал за пустое место, то скатившись на ступень Начинающего с огромным трудом противостоял шестеркам. Сати нравилось наблюдать за его страданиями.
Поразительно, что мужчина начал делать какую-то работу по дому и даже платить за припасы, которые раньше просто взимал с окрестных жителей, пользуясь своим положением. Но Бхоль могла объяснить подобное изменение все той же причиной: изгнанием из рода Чай. Ли Кон понял, что больше не обладает протекцией отца, а значит, какой-нибудь серв с вилами может спокойно заколоть родовитого отпрыска. Ни крестьянину, ни его семье за это ничего не будет. Желание улучшить отношения с окружением было вполне понятно.
А вот желание приручить хургла казалось девушке ненормальным. Словно Ли Кон потерял не только память, но и мозги. Недаром Сати уже не только про себя теперь величала его Сумасшедшим Ублюдком Ли. То, с каким усердием он полировал свою кочергу, заставляло ее размышлять о бренности бытия и причинах, по которым она оказалась в таком положении.
Возможно, он хочет просто поймать и съесть хургла? Или закинуть его в городское зернохранилище? Это было бы вполне в духе Сумасшедшего Ублюдка Ли.
Девушка помотала головой, отгоняя непрошенные мысли. Как всегда бывает, в конце занятия она уже не могла толком сосредоточиться. Некоторые отмеряли на тренировки Ши всего несколько часов из-за этого. Но Сати прекрасно знала, что Разум развить бывает сложнее Тела. В Ордене ее учили, что культивация должна происходить равномерно.
Сати считала своим якорем умиротворение. Покой помогал ей противостоять головной боли и внутреннему огню. Умиротворение закаляло ее разум. На самом деле, точно облечь чувство в слова было невозможно. Слишком много у них оттенков, но в повседневной жизни нюансы требуются нечасто. На тренировках Ши много узнаешь о себе, своей личности, своих страхах, проблемах и сильных качествах. Сати дорожила внутренним покоем, поскольку он позволял ей двигаться вперед на пути практика.