— Нет! — на этот раз искренне рассмеялся Ростислав Юрьевич. — У меня уже есть две жены. И в третий раз я такого счастья просто не перенесу.

— Тогда за кого? — не приняла шутливого тона Сабля.

— Не так давно, — начал князь, — неизвестные убили моего байстрюка…

— Я слышала об этом. Сожалею о твоём горе, Ростислав Юрьевич.

— Благодарю. Горе действительно имело место быть. И я пошёл к Великому князю. За справедливостью.

— Вот как… — тихо произнесла Саблеслава, внутренне холодея. Тягаться с Рюриковичами она была ещё не готова. И вряд ли когда-нибудь будет.

— Да. И Великий князь охотно пошёл мне на встречу. Но с условием! Я должен устроить с тобой небольшую войну. Не на уничтожение, конечно. Просто, чтобы как можно сильнее ослабить твою власть.

— Откровенно, — признала Ульчинская.

— Да, — кивнул князь. — Я много думал, и пришёл к выводу, что воевать не обязательно.

— Зачем Рюриковичу эта война?

— О, тут всё просто. Он хочет, что бы ты вышла замуж за его младшенького.

— А у тебя, княже, как я понимаю, другие планы?

— Именно, — вновь улыбнулся Балховский. — Дело в том, что я не хочу воевать. Тем более так — без прибыли. Потому что такая война ослабит не только тебя, но и меня. И мне подумалось: а почему бы тебе не выйти замуж за моего сына? Без крови и боли, к всеобщей радости?

— Амбициозно, князь, — улыбнулась Саблеслава. — Решил переиграть Рюриковича?

— А почему бы и нет? Он может стравить нас друг с другом сейчас. Но не сможет ничего сделать в том случае, если мы породнимся. Другие князья такого не поймут. А смуты он не допустит.

— Это всё, конечно прекрасно и заманчиво. Но почему ты думаешь, что партия с твоим сыном будет для меня выгоднее, чем родство с Рюриковичем?

— Потому что если ты, княгиня, выйдешь замуж за моего сына, то твоё княжество так и останется твоим. Он просто войдёт в твой род. Станет князем Ульчинским. А вот в случае с Рюриковичами такое вряд ли произойдёт. Невместно им.

— Допустим, — немного подумав, кивнула Сабля. — Но?

— Ты права, есть и «но». К сожалению, недалече чем вчера, один юноша стал твоим боярином. Очень не вовремя стал…

— Маркус?