До заката оставалось пара часов, а путь оставался неблизкий, пришлось ускориться. Благо солнце ушло из зенита и уже не жарило так сильно, можно немного пробежаться. Акеми бегала неплохо, но я не хуже, так что я бежал почти не напрягаясь.

Через полчаса мы перешли на шаг. Акеми сказала, что справа земли её семьи. Поля и сады вокруг небольших деревушек были ухожены и радовали глаз. Минут через десять мы увидели дом семьи. Дом всего в два этажа, но широкие крылья были достаточно вместительными. В средней части был надстроен третий этаж с башенками. Подобные башенки венчали и оба крыла. Белоснежные стены ярко контрастировали с оранжевой черепицей скатов крыш.

Вскоре с тракта повернули направо. На въезде во владения стояла большая красивая арка с колоннами и скульптурами. Ворота в арке были чисто символическими, совсем не оборонительными. Видимо не было нужды ни от кого защищаться. Я вспомнил крепостную стену со рвом и опускающимся мостом вокруг универа. Что же там за угрозы были интересно?

Ворота были закрыты на ночь, и мы прошли через калитку, которая не запиралась никогда. Прямая дорожка к дому метров триста длиной была оторочена аллеей плодовых деревьев, на которых созревали фрукты, похожие на персики и апельсины. Как оказалось, это они и были. Просто мне никогда не доводилось раньше видеть, как это растет. На ветках распевали птички, дополняя атмосферу умиротворения и безмятежности. Солнце уже клонилось к закату, ярко окрашивая кроны деревьев и крышу особняка.

Кто-то из слуг заметил наше приближение и метнулся в дом, чтобы предупредить хозяев. Сделать сюрприз не удалось. Когда мы подошли к особняку, родители Акеми вышли нас встречать. Отец девушки, Хидео Номура, нахмурился, когда увидел меня рядом с дочерью. Однако, когда увидел её счастливое лицо, немного расслабился. А вот её мама, Кацуми, искренне радовалась. Причем нам обоим. Сначала она кинулась навстречу дочери и разрыдалась. Потом подошла ко мне и обняла, как родного.

— Я так рада видеть тебя, Акиро! — сказала она, вытирая слезы белоснежным платочком с семейным вензелем, вышитым на уголке. — А ты повзрослел, возмужал. Совсем другой человек. И Акеми так светится рядом с тобой, я так счастлива!

Женщина вновь зарыдала, уткнувшись в плечо мужа. Хидео нежно обнял жену и погладил по голове, продолжая испытующе смотреть на меня. Акеми бросилась успокаивать маму.

— Не обращай внимания, солнце моё, — сказала мадам Кацуми, стараясь успокоиться. — Это я от радости. Ну что же мы тут стоим? Пойдемте отметим ваше возвращение. Я уже распорядилась накрыть на стол, достанем из подвала наше любимое вино. Да, Хидео?

— Конечно, дорогая.

Акеми с мамой вошли в дом первыми, мы с Хидео шли сзади. Перед тем, как войти в прихожую, он придержал меня за локоть и когда мы немного отстали заговорил вполголоса:

— Акиро, если ты снова так же жестоко обойдёшься с ней, как в прошлый раз, я придушу тебя собственными руками, ты же понимаешь?

— Не переживайте, Номура-сан, — ответил я уверенно и совершенно спокойно, словно не замечая исходящей от него угрозы. — У вас не возникнет такого желания. И приношу свои извинения за то, что вёл себя по-свински. Какое-то помутнение рассудка, не знаю, что на меня нашло тогда. Но это в прошлом.

— Будем считать, что это просто переходный возраст. Очень надеюсь, что это всё позади. Пойдем, а то нас уже потеряли.