– Вы почтительно кланяетесь, а сами разговариваете со мной, как с несмышлёным ребёнком. Я должен поверить рассказу, что двое напали на шестерых здоровенных олухов? Или это были могучие джинны? Чья телега?

– Это их телега! Мы мирные водовозы, господин, идём после ночного намаза домой. Смотрим, телега с кувшинами. Здесь рядом наш двор, мы подумали – уж не наша ли? Остановили. А они на нас с ножами!

В колеблющемся свете фонаря блеснула улыбка на лице сотника:

– Значит едут двое на телеге. Потом нападают на шестерых благочестивых богомольцев, оставляют им телегу с лошадью и убегают? – Он наклонился к одному из стоявших, – Э-э, да в вашу мечеть похоже воду для омовения возит не водовоз, а виночерпий. От тебя ж разит, как из кувшина!

Стражники послушно захохотали. Один из них весело поддакнул:

– Уже скоро на утренний намаз призовут, а вы всё с ночного идёте.

– Плутают, – благодушно продолжил сотник. Он был даже рад неожиданному небольшому развлечению. Однако, нужно было возвращаться к службе.

– Ну-ка, давайте, садитесь на телегу, богомольцы. Вон ты, длинный, вожжи возьми. Поедете с нами до квартальных сторожей, пусть с вами завтра местный кади разберётся. Расскажете ему как здесь вместо воды вино наливают.

Мелкое происшествие, совсем недостойное внимания дворцовой стражи.

– Что за улица! Ни караульных, ни привратников! Вот так человека убьют, разденут посреди города, как в глухом лесу!

Между тем, притихшие ночные крикуны залазили на телегу, подсвечивая себе фонарём. С двух сторон, на всякий случай за ними присматривали всадники.

– Да тут ещё один! Только бедный уже на ногах, видно не стоит, – стражник показал рукой на сапоги, торчащие из под куска холста.

– Ваш шейх, что ли? – рассмеялся сотник.

Неожиданно, стражник, быстро столкнул древком копья водовозов с телеги и сам спрыгнул с седла.

– Это чужеземец. Франк, – караульный откинул холст и наклонился над лежащим, – И он мёртвый.

Не дожидаясь команды всадники сдвинули со всех сторон незадачливых крикунов. При дрожащем свете фонарного фитиля тускло заблестело дорогое шитьё на плаще лежащего между кувшинов.

– Та-ак… – недобро процедил сотник, – этот тоже на вас нападал?

– Клянёмся, мы сами только сейчас его увидели? Если бы мы его убили, зачем нам кричать и звать стражу?

– А кто сказал, что это вы кричали и звали?

Сотник с сожалением посмотрел в зловещую тьму переулка, где по словам водовозов скрылись возчики телеги. Он уходил к реке в самые заросли карагачей и переплетение улочек, где не проехать на лошади. Те, кто укрылся там под покровом тьмы, сейчас уже далеко. Даже дворовые псы, отозвавшиеся было на шум и крики, замолчали. Только равнодушные звёзды бесстрастно взирали с бездонного неба на всё происходящее.