– Да скажи ты толком, что произошло? – тяжело дыша, проговорил Лёха.

Санёк остановился, как вкопанный, молча разглядывая абсолютно пустой проспект. Вдали колонна автобусов медленно поворачивала на улицу Героев Сталинграда – Припять покидали последние обитатели недостроенного пятого микрорайона.

Сашка посмотрел на часы. «16.01. 27.04.1986» – равнодушно мерцали цифрами жидкие кристаллы.

– Помнишь, тётенька в рупор кричала: «…складывается неблагоприятная радиационная обстановка»? – как-то отрешённо спросил Лёха. – Это, ведь, было сообщение…

Лёха недоговорил – красная «пятёрка», резко взвизгнув тормозами, остановилась возле ребят. Мальчишки испуганно подпрыгнули.

Пожилой, почти лысый мужчина, сидевший за рулём, удивлённо смотрел на пацанов.

– Ой, здрасьте, Николай Григорьевич, – вдруг сказал Сашка.

Инженер стройконторы ЧАЭС Николай Григорьевич Лельченко наконец обрёл дар речи:

– Здорово, Сашок! Вы шо здесь делаете? Весь город эвакуировали автобусами, а они тут гуляют, черти лохматые!

Ребята растерянно молчали.

Лельченко в раздумье почесал пятернёй мокрую от пота лысину:

– Так, вот что, хлопцы – сидайте скоренько в машину. Отвезу вас на завод «Юпитер» – там ещё не все уехали. Может, прихватит вас хто до Киева.

– У нас есть билеты на «Ракету» – вдруг вспомнил Лёха.

– Да они ходят-то ещё, те ракеты? – недоверчиво спросил Лельченко. – Ну, сидайте, подвезу вас до пристани.

Сашка и Лёха, толкая друг друга, полезли на заднее сиденье красных «Жигулей». Николай Григорьевич утопил педаль газа, и «пятёрка», взревев двигателем, понеслась по проспекту. Лельченко, не снижая скорости, едва вписался в поворот на Семиходскую улицу.

Город был пуст. Такое увидишь разве что ранним утром 1 января. Только теперь, вместо снега, на Припять сыпался невидимый радиоактивный пепел, угрожая скорой мучительной смертью всему живому, а уровень активности воздуха на окраине уже превысил 1 рентген в час.

Вдалеке протяжно завыла сирена. Ребята радостно подпрыгнули на сиденье – прибывший из Киева «Метеор» «Шторм» разворачивался на тарелке Яновского затона.

Несмотря на высокий уровень радиации, суда на подводных крыльях будут ходить из Припяти в Киев вплоть до 3 мая. Команды скоростных теплоходов, пренебрегая опасностью, будут самоотверженно вывозить из зоны отчуждения пострадавших жителей Полесья, и многие члены экипажей заболеют впоследствии лучевой болезнью…

Лельченко остановил машину на улице Набережной, прямо возле речного вокзала.

– О, смотрите, хлопцы, – не одни вы вовремя не уехали! – загрохотал густым басом Николай Григорьевич, перемешивая русский язык с украинским. – Ще чоловік п’ятдесят дурнів від стада відбилися! Ну, прощайте, хлопченя! Хай вам щастить!