— Ух ты! А она нас не съест?
— Не съест! А вот мы ее да!
— Держи багор. Если скажу, подашь мне.
Лезу на ветку и нахожу глазами шнур, уходящий в воду. Нитки, оплетавшие собой проволоку покрылись бурыми пятнами ржавчины. Охо-хо! Конец моей рыбалке приходит. Железо то в эти времена совсем без добавок. Ржавеет моментом! А рыбка есть!
— Багор давай! Леха!
По воде пошли буруны и показался кончик острого хвоста. Рыбина ни за что не хотела подниматься на поверхность. С ветки было неудобно тянуть и держать при этом багор. С трудом подтянул добычу на поверхность и уставился на акулий нос.
— Осетр, Лешка!
С трудом удерживая одной рукой, пытаюсь второй зацепить багром под жабры. Попытки с третьей мне это удается, и я с величайшей осторожностью стал пятиться назад, прижимаясь грудью к дереву. Наконец, ноги касаются земли, и я подтягиваю огромную башку к берегу. Лешка восторженно пищит и скачет вокруг меня. Сначала отцепил крючок из круглого трубочкой рта и с большим трудом вытянул извивающуюся рыбину на траву. Вот это да! Толстый осетр вяло шевелил хвостом и разевал костяные жабры.
— Сколько же в нем весу? Придется здесь разделывать. Посторожи, я сбегаю за топором и ножом.
Дома хватаю топор, нож, бегу обратно, тут же возвращаюсь за корзинкой, вдруг икра будет. Несусь на берег. Лешка радостно орет, что хотела убежать, но он ей не дал. Не стал огорчать его сомнением, и глушанул топором по широкой черепушке.
Первым делом взрезал брюхо и уставился на серую икру, занявшую всю брюшную полость. Ого! Почти ведро икры! Устелил корзину лопухами и стал сгружать в нее деликатес. С трудом, но поместилась. Подумать только! Осетровая икра!
Глава 10
В общем, в поместье я опоздал. Пока порубил топором осетра, потом бегал таскал его части и икру домой. Там еще разделать, часть посолил, одну корзину мяса и часть икры отнес в дом старосты. В итоге времени прошло много и вот я стою перед очами Оленьки, не смея поднять глаз.
— Ты знаешь. Я вдруг так испугалась, что ты не придешь… — поднимаю взгляд и вижу мокрые дорожки слез на милых щечках. — Ты не придешь, а я останусь с кривой спиной, — тут она всхлипнула и закрыла лицо руками.
— Прости меня! — не знаю, как поступить. — Я не хотел задерживаться, но так получилось…
Подхожу и глажу, как сестренку, по голове.
— Давай, я тебя сразу полечу, и ты успокоишься. Останется совсем немного. Как ты? Уже ходишь?
Оленька успокаивается и, улыбнувшись, отвечает:
— Да! Уже хорошо получается. Папа и мама будут очень рады, когда увидят.
— Поехали в твою комнату, — разворачиваю коляску от ворот усадьбы, где меня ждала юная барышня, и почти бегом везу ее к дому.