– Похоже, клюнуло что-то покрупнее, – Аурум постучал зубами.

– Твоя программа? – с восхищением спросила Вероника.

– Да, смотри, эти сделки выбиваются из миллиона других. Они все проведены с помощью бартера и в общих декларациях, которые от нечего делать просматривают умники-обыватели, их нет.

Вероника подвинула стул вплотную и села, прижавшись к Ауруму коленкой.

– И что он выменивает? – барабаня розовыми ноготками по столешнице, спросила девушка.

– Все патенты, связанные с космосом.

Больше всего людей интересовал собственный внешний вид, видеоролики, виртуальная реальность и чужие деньги. Освоение космоса было даже не в первой десятке приоритетов человечества. Пура Менте же интересовался им безмерно. И вовсю пользовался космическими технологиями. Бэкапы своего сознания, слепки разума в данный момент времени, Пура Менте исправно отправлял на десять личных спутников. Семь двигались по разным орбитам Земли, два аппарата наворачивали круги вокруг Луны, а еще один затерялся среди естественных спутников Юпитера. Словно Пура Менте знал, что с Землей может что-то случиться.

– Мания какая-то, – глядя на список «покупок», удивленно проговорила Вероника. – А из людей кто-то занимается проектированием техники сложнее орбитальных спутников? Без помощи и надзора ИИ?

Аурум быстро перебирал пальцами по бесшумной сенсорной клавиатуре с имитацией клавиш.

– Изучаю.

Четверть часа в помещении стояла напряженная тишина. Казалось, что Вероника и Аурум даже перестали моргать. Вошел Курт.

– Вы чего это? – спросил он.

Аурум рассказал о находке, и озвучил ответ на вопрос Вероники:

– Все новые исследования легли на плечи инженеров-фанатиков, которых не смогло остановить ни низкое финансирование, ни равнодушие общественности, ни проблема конкуренции с ИИ.

– Интересно, – с зевком сказал Курт. – Ты говорил, что хочешь устроить собрание, посоветоваться.

– Да, нужен Герман.

– Герман? – Курт словно слышал это имя впервые.

Аурум многозначительно кивнул.

– Я изучил стратегию аномального бузоэффекта, Герман подходит идеально.

Курт прищурился и разулыбался, словно очнувшись от многодневной дремоты.