И вновь я должен просить прощения, если, как англичанин, ничего по сути не знаю о тонкостях взаимоотношений России и Чечни. Неужели когда-нибудь именно чеченцы станут первым щитом и мечом Российской империи? Остриём кавказского клинка в бою с внешними и внутренними врагами нашей великой родины?!
Господи, чем вообще забита моя голова…
– Стало быть, а вот она, девица-то, – опять влез староста. – Ругается по-иноземному. Угрожает!
–
Лысый мужик быстренько отшагнул к двери, но задержался. Видимо, этому негодяю тоже было интересно.
– Итак, юная невинная дефица в руках страшных злодеев, да? Как в пьесах великого Шиллера или пьяных фантазиях Гофмана. Не находите?
Энни Челлендер побледнела и посмотрела на меня таким взглядом, словно смерть была единственным избавлением её от всех мук и всего позора. Увы, я, как и она, был связан, если не по рукам-ногам, то по рукам уж точно, и она не могла этого не видеть.
– Итакь, уважаемый сэрр Стррогоф, – мягко улыбнулся мне француз, – или прросто Михаил Стррогов, быть может, так вам прриятнее? Нет? Но по сути не есть так уж важно, верно? Мы прравы, вы уже готовы к любому сотррудничеству, лишь бы оно не касалось этой милой, скрромной, даже робкой мадемуазель Челлендерр? Один намёк моего дрруга и – вуаля!
– Чё делать-то прикажете? – лысый староста решительно встал позади Энни, заламывая ей руки.
– Убью, сволочь, – тихо пообещал я в полной уверенности, что сдержу слово.
Мне никто не ответил. Не уверен даже, что там вообще меня слышали. Не важно. Мне казалось, что она поняла мой взгляд, этого было достаточно.
– О-ля-ля, прраво, я и не знаю, что мы можемь предложить изменнице…
– Вы тумаете, что она нам изменила? – включаясь в беседу, немец поднял свою рюмку.
– Её папá веррой и прравдой служил нашему делу, но в самом конце прроявиль непрростительную слабость. Он есть сказать намекнуть мсье Стррогофф на наш союз.
– Я, я! Это было непрафильно.
– Вот именно, – согласился француз, добивая свой стакан, и я машинально отметил, что его глаза уже с трудом фокусируются на каком-то одном объекте. – Итак, mon cher, мсье Стррогоф… О, я пьянь! Всё это ваша ррусская водка. Никакой коньяк не мог бы на меня так… Не важно. Забудьте. Мы хотеть знать, как вы прроникли в Белую горру и веррнулись назад живым.
Я сжал зубы и гордо вскинул голову, а немецкий палач, не повышая голоса, повторил:
– Как фы смогли пройти все ловушки? Мы потеряли там свыше пятитесяти человек. И поферьте, у вас не более минуты на размышление.
– А то что? Вы убьёте меня?
– Нет, – переглянувшись, решили француз и немец. – Но в нашей фласти находится мисс Челлендер, и если фы откажетесь говорить, мы не будем её пытать.