— Тебе не хватает нас обоих? — поинтересовался Жан-Клод.
Она пыталась не отвечать. Это отражалось на ее лице, но в конце концов, она сказала: — Да. Потом она разозлилась, так разозлилась, ее гнев наполнил ее глаза коричневым огнем, и она снова бросила в меня силой. — Если я не могу приручить тебя, я тебя уничтожу.
Когти вонзились, раздирая свежие рубцы на животе, а потом рядом оказался Жан-Клод, его сила, нет, наша сила, проливаясь над всеми нами. Он втянул силу обоих триумвиратов в себя и с ее помощью защитил нас.
— Спасибо, Падма, за то, что показал нам, как лучше управлять триумвиратами.
— Я не показывал.
— Анита — мой человек-слуга. Мне удается получать вампирские силы просто благодаря тому, что их используют против нас. До сих пор сила не оставалась со мной, но я думаю, на этот раз осталась. Думаю, ты показал мне, как сделать то, что я хотел сделать, чтобы объединить несколько триумвиратов в один, в одну силу. Спасибо.
Белль Морт закричала: "Нет!" Она бросила эту силу, и в ней не было похоти, она вся состояла из гнева, ярости, а под ними была боль. Я, мы все ощутили ее сожаление на вкус, как что-то горькое и сладкое на наших языках. Я, не задумываясь, протянула руку ко всему этому гневу. Это как видеть что-то блестящее и рефлекторно потянуться к нему. Я чувствовала Жан-Клода за моей спиной, но нас всех удержал обретенный с трудом контроль Дамиана. Я протянула руку и отключила ярость Белль, потому что я могла питаться гневом. Это была моя способность, а не Жан-Клода, и не Белль.
Я чувствовала спокойного Натаниэля, бесстрастного Дамиана и немного напуганного, но тем не менее, решившего не быть слабым звеном Ричарда, а еще — Жан-Клода, более уверенного, более надежного, более Мастера, чем когда-либо раньше. Он позволил мне дотянуться до всей этой разъяренной силы и съесть ее. Я впитала в себя этот гнев, и все мы кормились им, потому что Жан-Клод понял, как разделить энергию между всеми нами. В этот момент я поняла, что это был не мой триумвират и не его, но наш, и он знал, как управлять метафизическим автомобилем лучше, чем я. Меня устраивало быть ружьем, до тех пор, пока я не застрелю Белль Морт.
Ее гнев разбудил мой собственный, этот глубокий бассейн гнева, который я хранила на протяжении стольких лет. Ему нравился гнев Белль, нравился его вкус, и мы пили его, пили ее до дна.
Она упала на пол.
— Нет, — прошептала она, — этого не может быть!
— Та часть Матери, которую вы взяли, хочет Аниту, — сказал Жан-Клод, — и эта часть контролирует вас обоих. Она не умерла, она живет в вас. А остальные члены Совета взяли часть ее силы?
— Да, — ответила Белль, прежде чем смогла остановиться.
— Тогда вы все отравлены ее злом.
Тогда я ощутила его страх. Мы все его ощутили.
— Вы должны были просто позволить ей умереть, — сказала я.
— Она предложила нам свою силу, как темный ветер, — произнес Падма, и он выглядел потерянным.
— Боже мой, — не удержалась я. — Она действительно поимела вас.
Тогда оба вампира уставились на меня.
— Но она хочет тебя, некромант, — они говорили в унисон. Запах жасмина был повсюду и запах дождя, пролившегося на землю тысячи лет назад. Это был запах Матери Всей Тьмы. Марми Нуар не умерла, она была во всех них.