Каанаак

2146 г.

В деревне живет сорок девять человек. У Констанции – отдельный одноэтажный нежно-голубой домик, сложенный из досок и металлолома, рядом теплица. У Констанции есть сын – ему три года, он вечно чем-то занят, все ему нужно разузнать, рассмотреть, попробовать на зуб. В животе у Констанции растет второй ребенок, пока всего лишь искорка, маленькое расцветающее сознание.

Сейчас август, солнце не заходило с середины апреля. Этой ночью почти все соседи отправились собирать ягоды кизила. Вдали, за причалом, сверкает океан. В ясные дни на самом горизонте можно разглядеть небольшую выпуклость – это каменистый островок, и на нем ржавеет под дождем и ветром «Арго».

Констанция работает в садике за домом, где растения зеленеют в разнокалиберных контейнерах, а ее маленький сын сидит среди камней. На коленях у него бесформенная книжка, сшитая из кусочков упаковки от питательного порошка «Нутрион». Малыш переворачивает страницы от конца к началу, пролистывая «„Аитон“ значит „пылающий“», пролистывая «Волшебник внутри кита» и беззвучно шевеля губами.

Летние сумерки веют теплом, листья салата-латука в контейнерах трепещут на ветерке, небо становится сиреневым – темнее оно не бывает в это время года. Констанция ходит взад-вперед с лейкой. Брокколи. Кудрявая капуста. Цукини. Боснийская сосна росточком чуть выше колена.

Παράδεισο, парадеисо, то есть рай: по-древнегречески это слово означает «сад».

Закончив поливку, она усаживается в выцветшее пластиковое кресло. Сын подбегает с книжкой и тянет Констанцию за штанину. Глаза у него слипаются.

Он спрашивает:

– Расскажешь сказку?

Констанция смотрит на него – круглые щечки, ресницы, влажные волосики. Чувствует ли он уже, насколько все это хрупко?

Она сажает его к себе на колени:

– Открой первую страницу, и как следует, не вверх ногами!

Констанция ждет, когда он перевернет книжку. Малыш, прикусив губу, аккуратно раскрывает обложку.

– Я, – говорит Констанция, – Аитон, простой пастух из Аркадии, и…

– Нет-нет! – Мальчик бьет ладошкой по странице. – С голосом надо, с голосом!

Констанция моргает; планета проворачивается еще на один градус; далеко за ее садиком, за городом, ветер срывает пену с гребней волн. Малыш тычет пальцем в страницу. Констанция откашливается.

– И та история, которую я вам поведаю, настолько невероятна, что вы не поверите ни единому слову. И все же, – Констанция легонько щелкает сына по носу, – она правдива.