– Разумеется. Так в чем причина вашего беспокойства?

– В смысле – почему я считаю себе беспокойной? Я всегда такой была, с детства.

– Я хотел сказать, что именно вас беспокоит? Головные боли, к примеру, или бессонница?

– Я… – Бесс замялась, а потом быстро произнесла: – Мне все время страшно. Кто-то пытается меня убить.

– В самом деле? – переспросил я, а сам подумал о трех людях, которые с удовольствием убили бы ее, если бы только могли. – С чего вы взяли?

– Знаю – и все тут. Им нужны мои деньги.

– Ясно. Зачем им вас убивать?

– Она меня ненавидит. Позавчера, когда я спускалась по лестнице, она схватила меня за ногу, и я чуть не упала. А сегодня я резала помидоры для сэндвичей, так она перевернула нож и порезала меня.

Мне показалось, Бесс вот-вот заплачет. Она продемонстрировала мне левую руку, кое-как обмотанную носовым платком. Я встал из-за стола, подошел к ней и, размотав платок, осмотрел рану. Она была неглубокая, но, видимо, кровь – на радость Бетси – долго не останавливалась.

– Едва ли она хотела вас убить. Бетси не…

– Бетси? – крикнула она. – Кто сказал, что это Бетси? Нет никакой Бетси.

– Тогда кто же, по-вашему, пытается вам навредить? Ваша тетя?

Притворяться, что подозревает тетю, Бесс не стала. Опустив глаза, она медленно обмотала руку платком.

– Я левша. Ничего не смогу теперь делать.

Эти слова привлекли мое внимание. Элизабет, Бет и Бетси были правшами.

– Мне кажется, – осторожно сказал я, – страх пройдет, если вы перестанете отрицать существование Бетси. Так вы хотя бы не будете думать, что ваша жизнь в опасности. Бетси не может навредить вам, не навредив себе.

– Нет никакой Бетси.

– Хорошо. Значит, это вы принесли пауков в собственную постель?

Бесс удивленно уставилась на меня.

– Кто вам сказал?